Альвин Апраушев - Воспитание оптимизмом: Записки директора Загорского детского дома для слепоглухонемых детей

Как я работал на субботнике

На комсомольском собрании мы распределили много поручений. Наш секретарь Валя Б. сказала мне: «Ты не ходи на работу в столярную мастерскую утром, девочки пойдут мыть полы в мастерских». Все комсомольцы и ученики идут на субботник с 9 до 12 часов.

Утром была линейка. Потом мы оделись и вышли на субботник. Валя говорила мне: «Ты будешь ремонтировать песочницу, но вначале отбросишь песок». Я не ждал, когда начнется субботник. Приготовил лопату, молоток и гвозди. На детской площадке, где играют дети, есть песочница. Мы убрали двор, сараи, детскую площадку, мастерские, огород. Миша Н. сделал домик для маленьких детей.

На детской площадке я отбросил песок и ремонтировал песочницу. Дети пойдут гулять, увидят эту песочницу и будут рады, что я ремонтировал ее и хорошо работал.

А вот заметка Любы X.

О субботнике в детском доме

В воскресенье 18 апреля мы оделись и вышли во двор носить, навоз. Мы сами выращиваем разные овощи. У нас есть огород, парники и теплица.

День был солнечный и теплый. Все ребята дружно работали на субботнике. Сережа Ч. быстро копал лопатой навоз и бросал его на носилки. Мы носили на носилках навоз на огород. Мы складывали навоз на землю.

Весной на огороде все ребята будут копать лопатами землю, посеют семена, потом будут полоть зеленую траву, поливать овощи.

Все лето мы будем ухаживать за овощами. К осени у нас вырастет богатый урожай.

По этим заметкам можно судить не только о содержании труда на субботнике, отношении к нему со стороны ребят, но и об их умственном и языковом развитии. Заметки относятся к тому периоду, когда полностью слепоглухонемые Федор С. и Люба X. обучались по программе VI класса.

Каникулы — это не только интересные дела, развлечения, походы и экскурсии, но и встречи с друзьями, старыми и новыми.

Приехал Саша Суворов — наш выпускник, закончивший МГУ и работающий сотрудником в НИИ общей и педагогической психологии АПН СССР.

Не успел поставить сумки, как на нем повисли наши мальчишки, которых я предупредил о приезде Саши за несколько дней. Ждали Сашу с нетерпением и теперь не могут сдержать бурной радости.

В кабинет ввалились гурьбой. На мой стол легли девять машинописных листов — поэма. Саша начал писать стихи еще в детском доме. Пробегаю глазами столбцы четверостиший — поэма написана по мотивам личных переживаний.

— А где общечеловеческая тематика? — спрашиваю я, возобновляя наш старый разговор.

— Не беспокойтесь, будет. Я эту поэму немного переделаю и дополню. Просто мне легче идти от личного к гражданскому. Впрочем, я начал еще одну поэму. Хотите, я сегодня для вас напечатаю «по-зрячему»?

— Спасибо! Ну, рассказывай, с чем приехал? — шевелю я пальцами в его узкой ладони.

— Да совесть мучает, — глуховато, с запинкой произносит Саша.

— Что так?

— Я давно дал слово помогать умственному развитию каждого слепоглухонемого, а получилось, что за своими хлопотами совсем оторвался от детдома. Вы как считаете?

— С чего же ты хочешь начать сближение? — допытываюсь я, не отвечая на вопрос.

— Я думаю поговорить с ребятами, — нерешительно тянет Саша, — только с чего начать?

— Советую обратить внимание на работу комсомольской организации. Может, вспомнишь свою комсомольскую молодость и через стенгазету поделишься с ребятами своим богатым опытом?

— Можно, — произносит Саша. — Если помните, я был редактором газеты и одновременно ответственным за экономию электроэнергии.

Перед обедом Саша приносит напечатанную по Брайлю заметку стенгазету.

— Это я только показать. Можно я на вашей машинке, «по-зрячему» перепечатаю?

Саша усаживается за машинку, и начинается непреднамеренная дуэль двух машинок: Сашиной и нашей секретарши. Сашина машинка берет разгон, все быстрее мелькают его длинные пальцы, и вскоре его преимущество становится явным.

Саша научился печатать на обычной машинке еще в VI классе. Мне стало трудно проверять изложения воспитанников, напечатанные по Брайлю. Бесцветные точки сливались с фоном бумаги, приходилось напрягать зрение, и глаза быстро уставали. Я решил научиться печатать десятипальцевым методом, который иногда не без основания называют слепым, а затем обучить ребят своей группы. Принцип здесь такой: каждому из десяти пальцев соответствует определенная группа клавишей. При достаточной тренировке пальцы хорошо запоминают «свои подопечные» буквы, и печатание происходит автоматически, без контроля зрения. Четверо моих учеников быстро освоили машинопись, и дело пошло на лад. Иначе бы я не знал, что делать с их сочинениями в IX и X классах.

После обеда я получаю заметку и несколько листочков со стихами. Обещаю Саше прочитать стихи и высказать свое мнение. А пока погружаюсь в чтение заметки.

А. Суворов

Как мы свет берегли

«Все ушли на ужин, Свет не погасили. Свет теперь не нужен —

Про него забыли. Надо свет беречь! Без нужды не жечь!

Без нужды — это когда не надо. Это очень старое мое стихотворение. Я его написал, когда учился в детском доме — одиннадцать лет назад.

На комсомольском собрании долго думали, какое мне дать поручение. Мы хотели, чтобы каждому комсомольцу было интересно выполнять порученное дело. Я был редактором стенгазеты „Пионер“, потому что писал стихи. Комсомольцы решили, что мне интересно писать, и поручили мне стенгазету „Пионер“. Но они считали, что этого мало. Надо мне заинтересоваться еще чем-нибудь. И мне поручили экономить (беречь) электрическую энергию.

Когда в доме горят лампы, это горит (расходуется, тратится) электрическая энергия (сокращенно — электроэнергия). Когда мы умываемся и пускаем воду, мы опять электроэнергию тратим. А за электроэнергию детский дом платит деньги.

На электростанции удивлялись:

— У вас же слепые дети, а электроэнергии вы тратите больше даже, чем другие. Почему?

И вот мне поручили экономить свет.

Я сначала вечером обходил весь детский дом. Смотрел, где течет из крана вода, а никого нет. Где пустая комната, а свет горит зря, без пользы, хотя никому не нужен. Я закрывал краны, выключал свет. Но я проверял краны и выключатели только вечером, а утром и днем не проверял. Света израсходовали так же много, как и раньше, и детдом платил за него денег так же много, как и раньше.

Когда мне об этом сказали, я рассердился. Я стал очень часто проверять краны и свет. И получилось весело, очень интересно.

Захожу в класс, смотрю — никого нет. А свет горит. Я сердито говорю вслух:

— Никого нет, зачем свет горит?

Бывает, и правда никого нет. Я выключаю свет и ухожу. А бывает, я не замечаю учителей или ребят. Учителя слышат, как я сердито говорю, что никого нет. Они бегут ко мне и в шутку спрашивают: