Ольга Маховская - Слышать, понимать и дружить со своим ребенком. 7 правил успешной мамы

К. И. Чуковский, собиратель примеров детского творчества, считал, что невозможно освоить грамматику родного языка без творческого экспериментирования над словами.

– Не хочу топленое молоко!

– Почему?

– Зачем корову утопили?

Или:

– Купите мне пескаватор.

– Экскаватор?

– Нет, мне нужно песок грузить.

Мы смеемся над детскими речевыми поделками, потому что в речи взрослых ассоциации, вызванные созвучием слов, сходством их внешней формы, омонимами, являются одним из приемов создания юмористического эффекта, когда говорится одно, а подразумевается другое. Очевидно, в развитии языка был этап простого утилитарного использования слов, когда каждому понятию соответствовало одно слово. Но со временем язык стал избыточным, условным, слова удалились от ситуаций своего первоначального происхождения и стали рождаться от других слов, причем не по одному-двум правилам, а по целому своду правил и исключений. Ребенок пробует применять известные ему правила или придумывает свои.

Чем больше языковая практика, тем правильнее речь и богаче словарный запас.

Особенность современной ситуации развития ребенка заключается в том, что дети начинают понимать и знают больше, чем умеют произнести или объяснить. Они растут в информационно насыщенной среде: среди телевизоров, радио, компьютеров. Кто-то должен все это прокомментировать ребенку, чтобы снять напряженность, стресс неизвестности, кто-то должен научить грамотно произносить слова и строить предложения. Если такого взрослого нет, ребенок будет справляться сам, застревать на уровне простых манипуляций с предметами, образами. Четырехлетний малыш может виртуозно манипулировать курсором, управляться с джойстиком, но будет не в состоянии объяснить, чем он занимается. Логопеды бьют тревогу, потому что у детей все чаще не сформирована даже артикуляция, то есть они говорят нечленораздельно, непонятно, хотя умственное развитие у них в пределах нормы.

Период, когда значения – суть вещей, которую открывает ребенок в процессе экспериментирования, – облачаются в прекрасные словоформы, занимает несколько лет. Наверстать упущенное за десяток походов к логопеду не удастся. Чудес не бывает. Вот вам еще одна страшилка и повод всячески приветствовать речевые эксперименты детей, стимулируя развитие и речи, и мышления.

Все люди мечтают о трех вещах: невозможном, запрещенном и опасном. Именно поэтому родителям трудно рассказывать о своих детских фантазиях. К тому же сбывшаяся мечта переходит из разряда фантазий в разряд законченных историй, которые по законам памяти забываются, так как теряют всякую актуальность.

Как ни парадоксально, родительские запреты и предупреждения стимулируют фантазию ребенка. «Никогда не думай о белой обезьяне!», «Забудь о том, чтобы гулять в такую погоду!», «Я запрещаю тебе дружить с этим мальчиком!», «Если не будешь меня слушаться, мы не пойдем в зоопарк!» Вы думаете, что после таких слов ребенок будет стараться и слушаться? Он будет мечтать о зоопарке, дружбе с плохим мальчиком, прогулке под дождем и встрече с белой обезьяной.

Дети мечтают о том, чтобы вырасти и делать все, что захочется. А хочется детям вот что:

• посмотреть, как живут в других странах, и, может, там поселиться, если уж «в этой стране сплошной бардак»;

• подружиться с необыкновенными людьми и заняться вместе с ними чем-то интересным, если уж родители уныло «пашут день и ночь»;

• заработать много денег, чтобы купить все, что захочется для себя и для родителей, чтобы не жаловались и не ныли, как маленькие;

• спать и есть, когда захочется, а не тогда, когда придумали взрослые;

• никогда не болеть и никогда не умирать – придумать, наконец, такую таблетку;

• приобрести компьютер и играть в самые интересные игры на свете;

• жениться на самой красивой актрисе; выйти замуж за очередного английского принца или хотя бы за милого соседа дядю Витю – он все равно разводится;

• стать самым умным, самым богатым и самым хитрым, чтобы получить премию и чтобы потом ее не отняли.

За этими стратегиями фантазирования – грезы об идеальном мире, таком, каким он должен быть. Методы достижения идеалов подсказывают сказки – это волшебство и редкая удача. А также помощь людей с необыкновенными способностями.

А что мы обычно говорим детям? «Я тоже мечтал, когда был маленький, ну и что? Потом жизнь научила, пообломала…», «Хватит фантазировать – тебе лишь бы ничего не делать!», «А кто будет платить за твои фантазии?»

Идеалы и мечты вдохновляют нас на подвиги. Они мобилизуют нас в период трудностей. Они ориентируют нас в событиях и людях. Они расширяют наши горизонты.

А если так, то наши дети готовы выслушать что-то совсем другое. «Когда я была маленькой, я хотела переехать в большой город. И вот я здесь!», «Когда я была маленькой, я мечтала выйти замуж за необыкновенного человека, чтобы родить необыкновенного ребенка. Вот такого, веселого, в крапинку. Пожалуй, вышло даже лучше! Я и мечтать о таком не могла!»

Взрослые, мечты которых сбываются, очаровывают и переходят в разряд волшебников – тех самых необыкновенных людей, с которыми хочется заняться чем-то по-настоящему интересным.

Педиатров интересует продолжительность и глубина сна. Психологов – их содержание.

Сны снятся даже младенцам. Но научиться рассказывать о сновидениях дети могут только в том возрасте, когда уже умеют говорить и отличать сон от яви, то есть с пяти лет. Вообще-то мы предпочли бы, чтобы детям ничего не снилось, потому что считается, что сновидения – это признак неглубокого сна, повышенной тревожности, возможного психического нездоровья или нервного истощения. Ребенок может внезапно просыпаться и плакать или кричать, вздрагивать или разговаривать во сне.

Тип нервной системы очень сильно влияет на характер сновидений. Возбудимым детям, будущим холерикам, снятся их собственные действия, они часто ворочаются и даже падают, не просыпаясь. Их потребность к постоянной активности реализуется и во сне, причем иногда в агрессивной форме – они на кого-то нападают, что-то ловят или отталкивают. Их сны – это action. Такие дети чаще летают во сне. Веселые сангвиники могут смеяться и разговаривать, когда спят, – то есть тоже занимаются своим любимым делом. Флегматики спокойно созерцают в жизни, и во сне они тоже невозмутимо «отсматривают материал», как режиссеры монтажа. А вот меланхолики, как правило, видят преувеличенно яркие, пугающие сны со множеством непонятных деталей, поэтому просыпаются и плачут.