Джон Дьюи - От ребенка – к миру, от мира – к ребенку (сборник)

Поэтому мы должны инициировать новые процессы активного участия в учении, переучивания и изучения (new participatory processes of learning, unlearning and relearning), что освободит нашу самость от той «виртуальной реальности», в которую мы все погружаемся, и восстановит структуру знания, идентичности и взаимосвязи, которые необходимы для демократического образа жизни.

Поддерживает ли теперешняя модель образования общение, самосознание и взаимодействие, необходимые для того, чтобы дети поняли демократические усилия (democratic endeavour) и полностью активно включились в них?

Выдающийся педагог Джон Дьюи в работе «Демократия и образование» (1916) утверждал, что традиционное школьное обучение препятствует детям самостоятельно учиться (learning), еще меньше оно ориентировано на практику, на искусство демократического проживания или на то, что он определяет как подлинную цель образования: «содействие наилучшей реализации человеческого в человеке».

Джону Дьюи принадлежат слова: образование как социальный процесс и функция не будет иметь никакого определяющего значения, пока мы не определим вид общества, который нам нужен. Дьюи также полагал, что школьные предметы должны «предлагать осмысленное содержание, готовящее к реальной социальной жизни», содержание, которое включает прошлый и настоящий коллективный опыт и соответствует сложности социальной жизни. Однако подавляющее большинство школьных предметов сегодня преподается в изоляции; они настолько препарированы и отделены от остального опыта, что нет возможности применять знания в реальной жизни. Единственная цель «полученного в школе знания», кажется, состоит в том, чтобы сдать экзамен и получить свидетельство.

Развивая эту мысль, Дьюи утверждал, что процесс «приобретения» изолированных фактов и бесполезных навыков, отнимающий много времени и мыслительных усилий, действует разрушительно: индивидуум теряет собственную душу, способность оценки заслуживающих внимание вещей, желание применить то, к чему он имеет склонность.

Отсутствие у учащихся свободы препятствует демократическим процессам. В школе для ученика нет возможности изучить то, что он/она хочет, или хотя бы подвергнуть сомнению закономерность того, что ему преподают. Требования внимания, строгой дисциплины и послушания в классе создают искусственную однородность детей. Отрицая разнообразие детских мыслей, талантов, желаний и воображения и используя механизированные способы обучения (запоминание, стандартизированные тесты, жесткие правила), преподаватели не в состоянии взращивать уникальный потенциал каждого ребенка. Фактически, отсутствие физической и умственной свободы не только задерживает творческое мышление, необходимое для осознанного демократического общества. Оно создает благоприятные условия для своего рода изнурительной пассивности, из-за чего дети вырастают, чувствуя себя беспомощными и без всякой надежды проявить способность управлять своей собственной судьбой и положительно воздействовать на общество (как и наиболее «образованные» взрослые сегодня).

Одно из ключевых качеств демократического образа жизни – равенство. Равенство – это не «сходство» (сходство подразумевает гомогенизацию), это не «равный доступ/возможность» (равные возможности для всех – путь к нежизнеспособным системам).

Когда мы говорим о равенстве, мы предполагаем разнообразие и преобразование; т. е. имеем в виду плюралистические, справедливые и значащие системы, в которых различия среди людей ценятся и культивируются, а чувства подчинения/превосходства не поддерживаются. Школьное обучение, организованное сегодня как фабричный конвейер, подрывает этот тип равенства и вместо этого служит транспортным средством для того, чтобы узаконить и укрепить различные формы структурного неравенства. Демократическая же школа помогает людям культивировать их потенциал и разнообразный диапазон талантов.

Я хотела бы привести здесь слова Пауло Фрейре [104]для того, чтобы описать философию, на которой базируются основные особенности продуктивного учения: « Необходимо понимать, чем преподавание/обучение (teaching) отличается от учения/изучения (learning). Для меня преподавание – форма или акт познания, которое осуществляют профессор или педагог, а студент, учащийся – только свидетель. Этот акт познания дается студенту как некое готовое доказательство, поэтому студент/учащийся не может активно изучать явления, действуя как learner. Другими словами, преподавание – форма, которую преподаватель или педагог используют, чтобы донести до студента свидетельство того, что есть некое знание, а студент это просто будет знать, вместо того чтобы познавать/изучать. На деле учение предполагает активное изучение предмета познания, что не имеет ничего общего с обучением навыкам грамотности. Эти разные задачи определяют акты обучения и учения как фундаментальные начала общего процесса познания, процесса, в котором педагог (educator) с одной стороны и учащийся (educate) с другой – части единого целого. Этот процесс предполагает субъектную позицию. Невозможно, чтобы человек, не будучи субъектом собственной любознательности, мог бы действительно постичь предмет познания.

У меня есть ясное понимание того, что мы должны делать, чтобы изменить школьное обучение, уйти от сегодняшней общеобразовательной школы и прийти к другой школе – счастливой, серьезной, демократической, в которой учителя и учащиеся познают вместе, а учитель учит, не подавляя учащегося, и учащийся, помимо того, что учится сам, учит и учителя».

В Уставе INEPS дано определение продуктивного учения:

«Продуктивное учение – образовательный процесс, ведущий к развитию роли человека в сообществе, а также вызывающий изменение в самом сообществе. Процесс осуществляется в ходе ориентированной на продукт деятельности в реальных жизненных ситуациях, а также в обсуждении образовательного опыта в группе, который инициируется и поддерживается педагогами. Процесс состоит из серий ученических практик на базе внешних ресурсов (вне школы) и в реальных жизненных ситуациях, соединенных с образовательным опытом группы, что вдохновляется (стимулируется) педагогами».

Сообщество INEPS сумело найти язык, который соединил общие потребности учащихся и педагогов, их общую тревогу относительно мира, солидарности, равенства и общую стратегию решения проблем. Хотя тактика продуктивного учения отличается от страны к стране из-за различий политического, экономического и социального характера, основы нашей философии образования объединяют нас и придают силы для борьбы и действий на местном уровне.