Анатолий Верчинский - Продажи и переговоры: смотрите, как надо продавать. Психология в кино. Часть 4

– 25!

– И ключ от квартиры!

– 30 процентов!

– Ну хорошо! Из уважения только к вашему дворянскому происхождению я готов работать за жалкие какие-то 40 процентов.

– Это… это же 60 тысяч!

– Слушайте, вы довольно пошлый человек: вы любите деньги больше, чем надо.

– А вы их не любите?

– Нет.

– А зачем же вам тогда 60 тысяч?

– Из принципа.

– А…

– Ну что, лёд тронулся?

– Жулик.

– Что?

– Тронулся.

– Лёд тронулся, господа присяжные заседатели. Командовать парадом буду я!

Монтёр продаёт стулья, принадлежащие театру.

– Ну, за всё дело десятку, а?

– Дуся, вы меня озлобляете. Я человек, измученный нарзаном.

– Сколько же вы хотите?

– Полста. Имущество казённое…

– Хорошо, согласен. Берите двадцать. Согласны? По глазам вижу, что согласны.

– Согласие есть продукт при полном непротивлении сторон.

– Хорошо излагает, собака, учитесь.

– А стульчики когда же будут?

– Деньги вперёд! Утром деньги – днём стулья. Днём деньги – вечером стулья. Вечером деньги – ночью стулья. Ночью деньги – утром стулья… Утром стулья…

– Ну, всё, ясно, ясно. А можно так: утром стулья, а днём деньги?

– Можно. Но деньги вперёд! Утром деньги – вечером деньги. Вечером деньги… Но учтите: завтра театр уезжает. Гастроли.

Совладелец казино отстраняется другого совладельца от дел, его друзья пытаются за него заступится.

– Рубен! О, как хорошо, что ты приехал.

– Ну, конечно, конечно. Никаких новых дел не появилось? У меня энергия через край хлещет. Ночью от нетерпения спать не могу!

– Что там с визами для шеф-поваров?

– Мой человек в Вашингтоне говорит, что к открытию все визы проставят.

– Нет-нет-нет, так не пойдёт.

– Я ему то же самое сказал.

– О, замечательно. А как люстры?

– Этим занимается новый деверь моей бывшей жены. Не волнуйся, они уже у нас: куплены за полцены и лежат на складе. И я знаю, для тебя это было важно, поэтому я пошёл в городской совет. И улица с односторонним движением, которая вела от запасного выхода теперь наоборот чудесным образом ведёт к нему. Все дороги ведут в «Мидас»!

– Великолепно.

– Отсюда открывается отличный вид. А где будет стоять наш большой общий письменный стол?

– Общего стола не будет.

– Значит, два стола?

– Нет, не два. Один стол. Один стол главы компании. Один. Наши договоренности меняются. Уже изменились. Да что там говорить, нет больше никаких договорённостей.

– Мне все говорили, что ты попытаешься меня прокатить. Что ты так поступал со всеми своими компаньонами. А я тебя защищал. Я говорил: «Нет! Мы с Уилли Бэнком давно идём рядом. Мы оба пожимали руку самому Синатре. А у тех, кто пожимал руку Синатре, свой кодекс чести»!

– К чёрту Синатру с его рукой.

– К чёрту?

– Ты для меня мёртвый груз. Думаешь, я буду тебя тащить на своём горбу, да ещё и приплачивать за это? Рубен, ты уволен!

– Не выйдет. Это моя земля!

– Была. Была твоей. Ты сам передал её компании.

– В обмен на пятидесятипроцентную долю!

– Которую сейчас я попрошу отдать мне в обмен на небольшую выплату наличными.

– Я это не подпишу.

– Чёрта с два.

– Я это не подпишу.

– Что сделаешь? С крыши меня сбросишь?

– Мне бы не хотелось делать этого…

– Так нельзя, это неправильно: ты же мне ничего не оставил.

– Знаешь, а ты прав. И это невежливо. Вот, из первой партии. Только что сделали.

– Казино Бэнка? Ты и название уже поменял.

– Мне так больше нравится! А тебе нет?

– Рубен. Он всегда всем доверял.

– Доверяет, Сол. Доверяет.

– Ну, конечно. Доверяет.

– Вот сам и отговаривай его в следующий раз.

– Слушайте, у Рубена прихватило сердце из-за Бэнка. Я знаю, что вы чувствуете. Я знаю, что из-за этого чувства вам хочется сделать.

– Я скажу тебе, что я сделаю: я подберусь к Бэнку. Плевать, если дело примет дурной оборот.

– Я тебя подвезу. Накроем его на выходе от парикмахера.

– Отлично. И я сделаю ему укол.

– А я найду место, куда спрятать тело.

– Блестящие идеи, отличная инициатива. Но… Но хотя Бэнк и переступил черту, мы должны сделать так, как будет лучше для Рубена.

– Мы предложим Банку шанс отыграть назад.

– Минуточку. Он его примет обратно, а что потом? Всё сойдёт ему с рук?

– Таковы правила.

– Нет, эти правила для тех, кто правила признает. А Бэнк к таким людям не относится, ведь он правила уже нарушил. Так что он своего шанса не получит.

– Ради Рубена я думаю, мы всё-таки дадим ему шанс.

– Я хочу получать ответ до того, как задаю вопрос. Это понятно? Всё, работай. Итак, ребята, к которым я отношусь очень серьёзно, сказали, что и вы человек серьёзный.

– Хорошо. Чего я хочу? Для меня важнее всего, чтобы Рубену вернули его долю в гостиничном бизнесе и казино. Я пришёл дать вам шанс это сделать.

– О, вы дадите мне такой шанс? Ну, хорошо. Шанс отыграть назад? Я пас. В последний раз, когда я с документами сверялся, а я это делаю каждое утро, моё имя стояло в графе «владелец» напротив большинства объектов дорогой недвижимости этого штата, рекордное количество в истории.

– Значит, и потерять вы можете больше.

– Да нет, я никогда ничего не теряю. А вот те, кто ставят на то, что я потеряю, и вправду, теряют, причём много. Можете попробовать, но знайте, что я действую быстро и не остановлюсь до тех пор, пока не размажу вас.

– То есть вы не возместите Рубену его потери?

– Если Рубен оказался слишком слаб или глуп, чтобы не понять, что его ждёт, значит, знаете, что? Значит, ему среди нас не место. Он сделал правильный выбор: откатился в сторону и лёг помирать. Так тому и быть.

Взломщики уговаривают специалиста по системам безопасности.

– Я вообще-то в шоке, что это так, потому что это действительно проблема.

– Я же говорил.

– Если б мы могли как-то её отключить…

– Нет никаких «если». Систему невозможно отключить. Для этого нужен реальный природный катаклизм, настоящий форс-мажор.