Анатолий Верчинский - Мужчина и женщина: смотрите, как они общаются. Психология в кино. Часть 3

Я не могу быть рядом с тобой и не иметь возможности обнять тебя. Я не могу смотреть тебе в глаза без того, чтобы не чувствовать того… того страстного желания, о котором ты читаешь в глупых любовных романах. Я не могу говорить с тобой, мне каждый раз хочется сказать, как я тебя люблю.

Я знаю, вероятно, это… это повлияет не лучшим образом на нашу дружбу. Но я должен был сказать тебе об этом. Я никогда не испытывал ничего подобного, и мне наплевать. Я уважаю себя за свои чувства к тебе. И если, сообщив тебе о них, я разрушу наши отношения, это причинит мне большую боль. Боже мой, я не мог бы дальше держать это в себе. Я должен был тебе сказать независимо от того, что произойдёт после.

Знаю, знаю, и судя по выражению твоего лица, меня ждёт суровый отказ, я это чувствую. Чувствую, но знаешь, я принимаю его, хотя мне кажется, что в глубине души ты колеблешься.

И раз ты… ты сомневаешься, это значит, что тоже что-то чувствуешь. Я прошу тебя: не делай поспешных заключений, подумай хотя бы десять секунд, десять. На этой проклятой планете нет другого человека, который заставил бы меня чувствовать то, что я чувствую рядом с тобой.

Я рискнул пожертвовать нашей дружбой, чтобы иметь шанс на нечто большее, потому что нас тянет друг к другу. Ты не можешь этого отрицать. Даже если… если нам не удастся больше поговорить после этого, знай: ты полностью изменила мою жизнь. Ты очень дорога мне, хотя мне это приятно, мне не нужна картина из дешёвого ресторана.

– Боже, это из-за моих слов. Проклятье!

***

– Что ты делаешь?

– Вернись в машину и убирайся!

– Ты что, собираешься пешком идти в Нью-Йорк?

– Да.

– Дай мне хотя бы какой-нибудь ответ.

– Вот мой ответ: убирайся к черту!

– Но почему?

– Это было жестоко, ты знаешь, как это было жестоко?

– Жестоко? То, что я люблю тебя?

– Нет, тебе просто не повезло, что ты влюбился в меня, жестоко, что ты решил открыть мне душу! Ты что, забыл, кто я такая, черт тебя побери?!

– Так что из этого? Люди меняются.

– По-твоему, всё просто? Ты влюбляешься, и тебе нужна романтика. Для тебя ничего не меняется, ты испытываешь восхитительное чувство, а как же я, Холден, как же я? Всё не так просто, я не могу быть с тобой, не перевернув свою жизнь с ног на голову. Понимаешь ты это или нет, черт тебя побери?

– Но, Алиса, так бывает всегда: нужно время, чтобы люди притёрлись друг к другу.

– Притёрлись? Это невозможно, Холден, невозможно! Я лесбиянка, черт подери! Вот кто я такая, ты понял?! И ты решил, что я вот так просто все изменю лишь потому, что ты потерял голову от любви?

– Я не просто потерял голову, боюсь, что у меня никогда больше не будет ничего подобного.

– Уезжай домой, Холден.

Мужчина уговорил девушку пойти с ним в ресторан.

– Ну что, выспалась? Давай пойдём поужинаем.

– Где метро? Метро?

– Метро давно закрыто.

– Как закрыто? У меня же экзамен утром, мне надо в общежитие.

– Хорошо, отвезу тебя в общежитие. Это «Антонио», самое вкусное место в Москве. Давай поужинаем?

– Я не ужинаю с таким как вы.

– Правильно. Знаешь, и я не люблю ужинать с такими, как я: я люблю с такими, как ты. Пойдём, пойдём.

Продолжение предыдущего эпизода. Мужчина в кафе склоняет женщину к поцелую.

– Да… Знаешь, идиот, полный дебил. Я еще много лет после этого думал, что нет-нет, вот щас, щас, щас всё брошу, завершу вот это начатое дело и всё. Всё!.. Остался. Знаешь, есть у летчиков такое понятие: «точка возврата»? Откуда ты можешь знать, мелочь пузатая? Так вот, точка возврата, когда назад повернуть уже нельзя. Можешь только вперед, вперед, вперед. Даже если ты понимаешь, что там, впереди, можешь только разбиться… Только не дерись. Всё, всё, всё. Тихо-тихо-тихо…

– Дурак!

– Подожди.

– А еще книги продавал.

– Надь, я… Я же их продавал.

– Я же их не писал.

– И не читал.

Знакомство женщины с мужчиной в электричке.

Похоже, это моя первая запись за два года. За что так любят песок? Это просто маленькие камешки. Если б я только мог с кем-нибудь познакомиться. Полагаю, мои шансы на это не очень велики, учитывая, что я не могу встретиться взглядом с незнакомой женщиной. Может быть, стоит вернуться к Наоми. Она была очень милой. Милая – это хорошо. Она любила меня. Почему я влюбляюсь в каждую женщину, проявившую ко мне интерес?

– Привет.

– Простите?

– Я говорю «привет».

– Привет. Здравствуйте. Привет.

– К вам можно? Далеко едете?

– Роквиль Центр.

– Да ладно! Я тоже!

– Правда?

– Бывают же совпадения… Откуда я вас знаю? Вы бываете в «Барнс энд Ноубл»?

– Да, конечно.

– Точно!

– Ага.

– Я вас вспомнила! Раба книг там уже, типа, пятый год.

– Я вас почему-то не помню.

– Боже! Пять лет уже? Может, дело в волосах.

– Не понял?

– Они часто меняются. Цвет. Может, поэтому вы меня и не узнали. Краска называется «Синий джин», этот цвет. Цепляет название, а?

– Мне нравится.

– Ага. В общем, эта компания выпускает целую линию красителей с такими цепляющими названиями: «Красная угроза», «Жёлтая лихорадка», «Зелёная революция». Кто им названия придумывает, не знаете?

– Нет. Отличная, наверное, работа – придумывать эти названия.

– Думаете, может вообще быть такая работа?

– В смысле, ну сколько может быть цветов волос. Может, пятьдесят. Кто-то получает за это деньги.

– А мне это нравится – «Оранжевый агент». Это я придумала. Я обожаю делать глупости.

– О, сильно в этом сомневаюсь.

– Ну, вы меня не знаете, так что… Вы ведь не знаете?

– Извините, я просто… просто пытался быть милым.

– Ага, я так и поняла. Меня, кстати, зовут Клементина.

– Джоэл.

– Привет, Джоэл.

– Хей.

– Никаких шуток о моем имени. О, нет, ты бы не стал. Ты же пытаешься быть милым.

– А я и не знаю никаких шуток о твоём имени.

– Черничный Пёс.

– Не знаю, кто это.

– Черничный Пёс, мультик. Не знаете? Вы спятили?

– Наверное.