Маша Пушкина - Биполярники. Без масок. Откровенные истории людей, которые искали себя – и изменили мир

Я оказался в тяжелейшей депрессии с навязчивыми суицидальными мыслями, буквально перестал испытывать эмоции, не чувствовал даже вкуса пищи.

Я обратился в психдиспансер сам, потому что где-то в глубине души всё равно хотел жить. Мне повезло: приём вела очень опытная пожилая психиатр, она сразу поняла, что у меня биполярное расстройство, и отправила на месяц в стационар. Там было не так плохо, как я заранее себе представлял: врачи действовали грамотно и поставили меня на ноги.

Но мне, молодому, физически здоровому парню, было невозможно принять, что я неизлечимо болен. На меня обрушилась стигма психиатрии со всей её тяжестью. В школе, конечно же, узнали, что я побывал в психбольнице. Меня не уволили сразу же только потому, что там была острая нехватка кадров – я вёл и уроки истории, и географии, и физкультуры. Я много всего нехорошего про себя услышал, от меня отвернулись почти все друзья. Некоторые знакомые просто перестали воспринимать мои слова всерьёз, регулярно пытались задеть и напомнить мне, что я ненормальный.

Но больше всех мне отравил жизнь местный священник. На сельском празднике он зачем-то решил заявить перед толпой народа, что в меня вселились бесы, и призвал за меня молиться. После этого случая сельские набожные люди стали буквально показывать пальцем на меня. Таких испытаний я не выдержал и перестал принимать препараты, чтобы снова пытаться выглядеть нормальным, таким же, как все.

Как это нередко бывает при биполярном расстройстве, вскоре меня накрыла бурная мания.

Во время первой мании я пытался спасти льва из Минского зоопарка: решил, что несправедливо сидеть ему в клетке, лучше пусть погуляет по городу. Спасибо другу, он вовремя забрал меня.

Во второй раз я решил улететь в Китай. Мне казалось, что в этой стране я смогу обрести внутреннюю гармонию. В тот раз за мной в аэропорт примчалась тётя.

ЕЖЕДНЕВНАЯ БОРЬБА ЗА ВЫЖИВАНИЕ

После всего пережитого я понял, что у меня нет другого выхода, кроме как подстраиваться под заболевание и полностью менять образ жизни.

Жизнь с биполярным расстройством – это ежедневная борьба за выживание. То, что здоровым людям даётся легко, от меня требует огромных волевых усилий.

Я выполняю все предписания врачей и четвёртый год нахожусь в ремиссии. Для меня закрыт путь в систему образования. Я стал работать копирайтером на фрилансе. Изучил всё, что удалось найти, про биполярное расстройство. В сообществе «Биполярники» нашёл информацию о российских группах взаимопомощи и понял, что это как раз то, что мне нужно. Я ведь лишился привычного круга общения, а группа поддержки – это возможность найти своих.

Я решил собрать такую же группу в Минске, и мне предложили помещение для наших встреч в Клубном доме «Открытая душа». Тогда я стал активным волонтёром этой организации. Я видел людей с такими же и даже более сложными проблемами, которые не опускают руки – находят хобби, работу, друзей, – и наконец-то почувствовал себя на своём месте.

Руководительница Клубного дома уволилась, и оказалось трудно найти на замену человека, который бы разбирался в нашей области. Так в ноябре 2019 года я стал новым руководителем всего проекта.

Когда начались массовые аресты активистов в Минске, мой первый порыв был – взять отпуск, вернуться к папе и сидеть дома, пока этот кошмар не закончится.

Но ведь если я спрячусь, аресты не прекратятся, насилие не остановится. Этот шрам останется на нашем обществе надолго, на годы.

Моё состояние время от времени ухудшается, я чувствую депрессивные звоночки. От провала меня удерживает, наверное, только мысль о том, что огромному числу соотечественников сейчас намного хуже, чем мне.

Если вас интересует Клубный дом «Открытая Душа», или вы хотите поддержать эту общественную организацию, вы можете связаться с Павлом:

nepavelp@gmail.com

https://vk.com/pavel_lotvin

https://vk.com/minskclubhouse?from=quick_search

«Рисование комиксов принесло мне известность и заработок как будто по щелчку пальцев, хотя этому делу я нигде толком не училась, да и не считала себя художницей. Вряд ли бы я посвятила этому занятию столько сил и времени, если бы не один удивительный случай.

В 2014 году я решила нарисовать комикс для друзей, чтобы простыми словами объяснить им, что такое депрессия, и как это переживает человек внутри себя. Мне просто надоело объяснять то же самое каждому новому знакомому.

Когда выдалась свободная неделя, я небрежно нарисовала пару десятков страниц на разваливающемся чужом планшете в старинной программе Flash MX и выложила на своей странице «ВКонтакте». В тот же день публикация стала вирусной, и о моей депрессии узнал весь Рунет.

На меня обрушилась волна лайков, репостов, публикаций, звонков и сообщений. Мне звонили даже бывшие любовники, которые когда-то меня отвергли – звали на встречи и приглашали в гости. Мне писали психологи, люди, тоже страдающие депрессией, родственники людей с депрессией…»

Я увидела Сашину «Книгу о депрессии» намного раньше, чем саму Сашу, потому что этот комикс обсуждали везде. Это был первый российский комикс о депрессии, настолько наглядный и понятный, что он мгновенно разошёлся на мемы и цитаты и зажил самостоятельной жизнью.

Саша Скочиленко (30 лет) – миниатюрная и хрупкая на вид девушка, в которой между тем чувствуется твёрдый характер и хорошее упрямство. Это упрямство помогает ей жить и творить вопреки множеству препятствий: неблагополучной семье, агрессивному окружению и тяжёлой болезни, против которой ей постоянно приходится выстраивать всё новые линии обороны.

КОММУНАЛКА НА ГАВАНСКОЙ

Я родилась и росла в разваливающейся и мрачной питерской коммуналке. В 1980-е там было общежитие ремесленного училища, куда и приехали мои родители с Сахалина с мечтой стать художниками.

Они поженились и остались там, в одной комнате на двоих. Там же растили меня и мою сестру. Спустя несколько лет к нам переехали двоюродные сёстры и братья и заняли такую же маленькую смежную комнату, а ещё через несколько лет отец завёл новую семью и переселился в комнатушку напротив.

И это только одна наша семья. Через гигантскую коммуналку шёл коридор, а по бокам от него располагались 10 комнат, шесть умывальников и два туалета. В каждой из комнат жило по нескольку человек, причём состав жителей постоянно менялся. Как это и бывает в коммуналках, всё общее имущество было в ужасающем состоянии. Квартира эта до сих пор отчасти в государственной собственности, то есть никому не принадлежит. Так что я выросла как человек, у которого нет ничего своего.