Тесла Лейла Хугаева - Клиника доктора Бене Финкеля

Нина Александровна стояла, словно пораженная громом. События разворачивались с такой неумолимой быстротой. Сначала это прозрение о ее любви к Бене. Такое глубокое и пронзительное, что ей казалось, она закричит о своей любви. И вдруг, сразу вслед за этим, почти такой же шок от чарующей красоты Верочки и почти откровенное сватовство Тамары Тенгизовны. Что значил ответ Бене? Он согласился? Или просто подыграл, чтобы отвязаться? Нина чувствовала, что ей в сердце воткнулись тысячи ножей, и видела, как она ходит между ними, лавируя, словно джигит. «Я брежу», – тихо сказала она, отирая пот со лба.

– Позвольте анекдот о моей Му-Му! Чудо, вы умрете со смеху! – возник вдруг уже порядком набравшийся Винцент Григорьевич. – Значит, спасли мужики Му-му, и она ну их благодарить. Спасибо, говорит мужики, от верной смерти спасли. А те в шоке: «Говорящая собака». Муму как услышала, еще больше офигела: «Говорящие мужики!» Ха-хахаха! – хохотал Винцент Григорьевич в пьяном задоре смешивая свою Муму с тургеневской. – Бене дорогой, низкий поклон матушке вашей, Тамрико Тенгизовне. Давно я настоящего грузинского вина не пил. Целую ручки, кланяюсь в ножки. Боже ж мой! Я ВАС не заметил, Нина Александровна, королева моя! Королева Марго!

Нина ощутила прилив паники от мысли, что надо будет поддерживать разговор с ее пьяным поклонником, и почти умоляюще взглянула в глаза Мише Михельсону.

– Михаил Исааакович, выручите, голубчик.

Миша пожал плечами и взял Васю под руку.

– Пойдемте, друг, возьмем у Тополева гитару. Какой из вас влюбленный без гитары. Тополев всегда возит в машине гитару, я с ним ездил, и знаю.

– Чудесная идея, Миша! Мы сейчас вернемся! Конечно, я спою свои любимые вещи… вот послушай Миша, моя последняя… сам сочинил.

– Какой же поэт из фрейдиста! – нервно засмеялась Нина. – Разве что либидо с дефекацией воспевать.

По мере того как стихали их голоса, Нина все больше боялась посмотреть в глаза Финкелю, с которым они наконец то остались наедине. Прежде чем она успела сообразить, что делает, она нашла себя на коленях у Финкеля, страстно целующей его мокрые губы.

– Бене, Бене, я вас люблю. Неужели вы не видите, дорогой? Неужели не видите?

Бенедикт Яковлевич дал себе время собраться с мыслями, осторожно отвечая на ласки Нины нежным поглаживанием ее ухоженных каштановых волос. И наконец, обнял ее лицо горячими ладонями, решительно ее остановил.

– Подожди. Я не могу тебя любить, Нина.

– Я знаю, Бене, мы прочитали про Анну… я все знаю! Но ведь она мертва. А я здесь, и я жива. Я люблю тебя. Позволь мне тебя любить милый. Скажи мне Бене, ответь: ты ведь видел, видел эту пропасть, это зияющее смертельное чрево, над которым я висела все это время? Ты видел и жалел меня?

– Это моя работа, Нина. Да, я вижу боль людей, особенно дорогих мне людей. Конечно, я люблю тебя, дорогая. Но я не смогу любить тебя всегда.

– Всегда, Бене? Что такое всегда? Разве мы будем жить вечно?

– Нина, я не знаю, сколько я буду любить тебя. Может год, может пять лет, а может месяц, но однажды я уйду.

– Год, Бене, любимый, дорогой! Это много как океан, это много как вечность. Целый год я не буду видеть эту страшную пропасть, целый год я буду в безопасности, как у Христа за пазухой. Бене, какая я счастливая.

Она покрыла взмокшее лицо Бенедикта Яковлевича нежными, как ветер поцелуями, чувствуя, как горячая волна счастья блаженными волнами растекается по всему ее телу. Ее ноги на его горячих ногах, его дыхание смешивалось с ее дыханием, его губы касались ее щеки. Ради этого мгновения стоило жить и мучиться предыдущие сорок лет. Как вдруг истошные крики внезапно оборвали идиллию влюбленных. Кто-то кричал в исступлении, и Нина не сразу узнала в этой дикой истерике голос своего Саши:

– Убирайся вон! Пошла вон, шлюха! У меня нет ничего общего с этой женщиной, слышите! Ничего общего! И никакая это не свадьба! Это вечер по случаю выставки моего отца! Я не знаю, что здесь делает эта шлюха! Шлюха! Пошла вон!

– Это Саша, Бене, это Саша… – закричала Нина Александровна, вырываясь из его объятий. – Это мой Саша, – кричала она в порыве добежать до своего сына. Бене видел, как обмякло ее тело, и как она без чувств упала на траву неподалеку. Двое мужчин подняли ее за руки и понесли в машину.

Вскочив на костыли, которые ловко вкладывались в его коляску и были всегда при нем, он с проворством кошки побежал к той части ресторана, откуда доносились крики. Миша и Вася уже держали Сашу за руки, а Светлана Алексеевна покрывала поцелуями его перекошенное от боли лицо, лаская, и успокаивая его, как могла. Тополев стоял возле сына с белым, как полотно лицом, растерянный словно школьник.

– Отвезите меня домой! Сейчас же отвезите меня домой! – вцепилась в его рукав невеста, под ногами которой валялась ее густая фата. – Никогда ему не прощу! Никогда не прощу! – рыдала она на глазах сочувствующей публики.

– Конечно, милая, конечно! – спохватился Борис Павлович, чье доброе сердце исходило кровью. – Пойдемте, пойдемте, вы только скажите, куда вас отвезти. Утро вечера мудренее, завтра все наладится. Все разъяснится. Это какое-то недоразумение. Конечно, недоразумение. Вы прекрасная, милая девушка. Спасибо вам, спасибо милая моя. – и он, нежно взяв ее под руку, повел ее к машине, успокаивая словно больного ребенка.

Оказалось, пришла какая-то женщина с фотографиями и показала их прямо Саше. На фотографиях его невеста в компании женатого мужчины, а также ее обнаженные фото в социальных сетях, в самых вызывающих позах. Она утверждала, что Лариса, невеста Саши, спала с ее мужем, и вообще подрабатывала, торгуя собой. Гости были в шоке, Лариса уверяла, что впервые видит эту женщину, Саша поверил настолько быстро, что навсегда оскорбил чувства Ларисы. Однако, его приступ был уже чем-то патологическим, и она почувствовала это прежде, чем смогла осознать. Он не был просто взбешен и расстроен, он бился в конвульсиях, и только это немного смягчило ее боль.

Бене раздумывал несколько минут. Потом переснял все фото на свой телефон, и уверенно набрал номер Гриши Белогородского, своему другу по разведке, которому не звонил уже 15 лет, со дня смерти жены.

– Гриша, это Финкель. Потом поговорим. Я послал тебе фото. Посмотри для меня. Настоящие они? Кто эти люди на фото. Фамилии и ситуацию перешлю сообщением. Да спасибо, буду ждать.

Он сразу не поверил в правдивость обвинения просто потому, что совсем недавно по телевидению рассказали точно такой случай, произошедший где-то в Северной Осетии. Женился известный спортсмен, потратил бешеные деньги на свадьбу, а в конце пришла жена любовницы его супруга с подобными фото. Там все оказалось правдой. Но второй раз это правдой быть не могло. Скорее всего, кто-то посмотрел передачу и решил использовать для себя. Гриша перезвонил уже через час, сказал, что фото фальшивые. Бене поспешил объявить всем, что это дело рук мошенников, что пока неясно кто и зачем, но уже совершенно ясно, что все вранье, и девочку оболгали. Дал трубку Саше, чтобы он сам услышал аргументы Гриши.