Андрей Данилов - Психофизиологическая матрица человека. Что управляет нашей жизнью?

На первый взгляд, эта задача решается на психологическо-ментальном уровне. Нужно всего лишь изучить наиболее распространенные психологические реакции, рационализировать их и подобрать контрдоводы, которые помогут их нейтрализовать. Однако такой путь, по моему мнению, является очень поверхностным, и главным инструментом контроля возможного негативного сценария является физиология.

В человеке неистребима вера в чудо, которое, в данном случае, для него символизирует инсайт. Это внезапное озарение, когда он вдруг получает ясное представление о сути своей проблемы, корнях ее возникновения и формах проявления в жизни, рождает ощущение своего полного контроля этой проблемы, поддержанное мощным выбросом в кровь всех гормонов, сопровождающих состояние эйфории. Но спустя некоторое время в глазах этого человека возникает недоумение, сопровождающееся тирадой: «Как же так? Я же понимаю, в чем моя проблема, осознаю ее, почему она не уходит?!!».

К сожалению, реальность такова, что разрубить гордиев узел психологических проблем блестящим и острым мечом инсайта удается в ничтожном проценте случаев. Понять, почему так происходит, можно с помощью теории Джеймса-Ланге, которую, независимо друг от друга, в конце XIX века выдвинули У. Джеймс и К. Ланге. Согласно этой теории, эмоции не имеют самостоятельной функции, а являются следствием осознания человеком физиологических изменений в своем организме. То есть человек получает информацию из окружающей среды, которая не регистрируется его сознанием, и эта информация вызывает физиологическую реакцию, которая и запускает каскад эмоций. Допустим, наше зрение зафиксировало опасность, которая еще не осознается мозгом, в кровь выбрасываются гормоны стресса, которые приводят организм в состояние боевой готовности, и только затем физиология запускает эмоции, чтобы довести до мозга информацию о потенциальной опасности.

Эта теория достаточно спорная, она подвергалась многочисленной и обоснованной критике, но здравое зерно в ней, безусловно, есть. В частности, именно этой концепцией можно объяснить милую способность женщин раздувать скандал из того, что мужчинам кажется пустяком, и в процессе этого скандала приводить аргументы, которые не относятся к его основной теме. Дело в том, что симпатическая часть вегетативной нервной системы, отвечающая за процессы возбуждения, у женщин успокаивается значительно медленнее, чем у мужчин. Так устроила Природа, и у нее были для этого основания. И когда симпатика возбуждена, мозгу приходится рационализировать это возбуждение, находить для него обоснование, постоянно взвинчивая эмоции, и доходить в своей аргументации до «времен Очаковских и покоренья Крыма», даже если эти аргументы не имеют никакого отношения к предмету спора [88].

Таким образом, наивная вера в то, что устойчивые эмоциональные и когнитивные реакции, сопровождаемые такими же устойчивыми нейронными связями в мозге и жестко определенной реакцией гормональной системы, которые формировались годами и являются для организма привычными, вдруг, под влиянием внезапного озарения, враз изменятся, напоминает веру в Санта Клауса. Именно поэтому я регулярно отправляю своих клиентов на медицинские обследования, считая, что только устойчивое изменение физиологических параметров может свидетельствовать об эффективности терапии.

Это пространное отступление от основной темы главы было необходимо для понимания важности всех составных частей психофизиологического аттрактора, и теперь мы можем перейти к чрезвычайно важному состоянию этого аттрактора, которое в физике дало основание назвать его «странным», или «хаотическим» аттрактором. Когда из внешней среды поступает достаточно сильный сигнал, аттрактор, наиболее предрасположенный к реакции на этот сигнал, из относительно стабильного состояния переходит в состояние неустойчивости, которое характеризуется хаотичным поведением.

При слове «хаос» в нашем воображении возникают апокалиптические картины абсолютного беспорядка, полной потери системы координат и предсказуемости. На самом деле хаос – одно из самых интересных явлений, последние несколько десятилетий занимающее умы представителей разных направлений науки. Теория хаоса неразрывно связана с именами французского математика А. Пуанкаре, американского физика и математика М. Фейгенбаума и американского же математика и метеоролога Эдварда Лоренца (не путайте с этологом Конрадом Лоренцем, о котором я писал выше). Именно Э. Лоренц ассоциируется с теорией хаоса в сознании большинства интересующихся этой темой людей, благодаря романтическому термину «эффект бабочки», использованному им в своей статье и ставшему одним из фетишей массовой культуры.

Хаос является полноправным участником большинства процессов, происходящих в нашем мире. Как ни парадоксально это прозвучит, но хаотические закономерности наблюдаются в экологии, астрономии, электромеханике, физиологии и т. д. [95, с. 237]. Этот парадокс легко разрешается описанием хаотического состояния, которое утверждает хаос как особый вид упорядоченности, при которой количество переменных, воздействующих на объект, резко увеличивается, и поведение объекта можно предсказать только на очень коротком отрезке времени. Любой долгосрочный прогноз поведения хаотичной системы невозможен, так как даже небольшие возмущения растут по экспоненте.

Есть у хаоса еще одно замечательное свойство – он способен заново структурировать систему, выводя ее на новый этап функционирования. Вообще, мир нелинейных систем, в котором мы живем, переворачивает многие наши представления с ног на голову. Хаос является источником создания структуры, и в физике было введено понятие «детерминированный хаос», а диссипация (рассеяние) энергии, которая, согласно логике, должна вести к ее необратимым потерям, также создает «диссипативные системы». Процесс самоорганизации невозможен без влияния хаоса, и нам, при изучении основных аспектов функционирования Психофизиологической Матрицы, без изучения хаоса не обойтись.

Любой переход системы из одного состояния в другое, задействующий те или иные аттракторы, сопровождается хаотическими процессами. Если говорить о психике, то любой аффект будет характеризоваться ростом уровня хаотичности, даже если мы не имеем в виду такие интенсивные эмоции, как экстаз творческого вдохновения или вспышка ярости. И вопрос заключается в том, как сделать этот хаос хотя бы частично управляемым, дабы избежать возможных негативных последствий для психики. К сожалению, однозначный ответ на него невозможен ни в рамках теории хаоса, ни в сопредельных научных дисциплинах, в силу нелинейности этого явления.