Нина Никитина - Символ смерти. Тайный мир Нарцисса и его Жертвы

Для меня и теперь заплакать проблема. Я и по сей день «закрываю свой рот рукой» и давлюсь горем. Чем труднее жизненная ситуация, тем меньше хочу плакать, тем тверже становлюсь. Внутри меня схлопывается боль, я не могу позволить себе быть страдающей, уязвимой, слабой. Потому, что тогда обязательно ударят. В самое больное место. Поступком, словом, решением, выбором, что будет под рукой.

На лето бабка привозила меня на дачу. Тут начиналась счастливая и свободная жизнь матери – каникулы! Но и бабка не отставала. Не имея возможности «наказывать» свою блудливую и порочную дочь регулярными скандалами и оскорблениями, всю свою ненависть к ней, она проецировала на меня. Добиваясь послушания, бабка ставила мне задачу «вовремя» приходить домой обедать и ужинать. Что это за время такое и как его определить в 5 лет, думаю, не знает никто, в том числе и я. Естественно, выполнить задачу я не могла и бабка «получала» официальное право со мной расправиться. Она била. Хворостиной, крапивой, ремнем, плеткой, что под руку попадалось.

Эти истории помнят все соседи по дачи. Никогда не давали и мне забыть, при любой возможности напоминали. Что у всех этих людей в голове? Вместо того, чтобы остановить очевидное насилие, наслаждались им. Словно сами хотели того же, но позволить себе не могли. Или им собственная жизнь, на фоне моей, казалась раем? Помню, только одна соседка, детский доктор (милейший человек), посмела сделать моей бабке замечание. На что получила жесткий отпор: без советов обойдутся, не ее ума дело. На том дело и кончилось.

Все мое детство меня сравнивали с умершим сыном матери, с другими детьми. И никогда сравнение не было в мою пользу. Я вся такая недоделанная. Не воспитанная, не послушная, не умная, не добрая. «Вот если бы ты была хорошей девочкой, – начинала песню бабка, – то делала бы… говорила бы…» Дальше шел перечень того, что я должна. И на десерт бабкин вердикт: «Ничего путного из тебя не получится!» Все, приговор вынесли, обжалованию не подлежит.

Брошенный, нелюбимый, никому не нужный, живущий без защиты, в вечном страхе, что нападут, ударят, самый плохой на свете, недостойный ничего хорошего в этой жизни ребенок. Зачем он Вам? Сдали бы уже государству, если просто выбросить жалко. Но нет, я была им не просто нужна, необходима!

Низкая самооценка людей призывает их воспользоваться ситуацией и поднять ее за счет другого, более слабого и уязвимого. Я бью тебя, потому что избить того, кого хочется, не получается. Избить себя, наказывая за бездуховную и ущербную жизнь, тоже не могу. Я критикую тебя, сравнивая с другими потому, что сама ничтожна. И чтобы всего этого не чувствовать, не понимать, не осознавать, обрушу на слабого все то, чем переполнена изнутри: злость, ненависть. Внутренняя уродливость порождала внешнюю. Вот тут моя «польза» для всех становится очевидной.

Что делала мать? Добавляла то, что не могла злобная старуха. Свою несостоятельность, невозможность жить так, как хочется, вымещала на мне, не любя, отторгая, предавая. Никогда не делая выбор в мою пользу, подтверждая мою ничтожность, неважность, ненужность. Я-обуза, от которой хотелось всеми силами избавиться.

Вот так в этот мир приходит жертва. Для которой боль и отвержение становится нормой жизни. Почему? Потому, что ничего другого она не знает. Она срастается с этим, живет с протянутой рукой, надеясь, что однажды мама изменится, станет другой, проснется, как Спящая красавица, станет заботливой, внимательной и доброй. С этой фантазией дети, даже брошенные своими непутевыми матерями, попавшие в детские дома, живут всю жизнь. Надеются вырасти, найти своих беспутных родительниц и спасти их от «дракона», вылечить, дать им счастливую жизнь, позаботиться о них, чтобы их, наконец-то оценили. Удивительный парадокс. Бессознательное «вымаливание» и ожидание любви становится основной программой, частью личности, судьбой, если хотите.

Младенец не знает своей истории, придя в эту жизнь. Все, что ему надо-это забота, любовь и безопасность, без этого ему просто не выжить. Желание находиться рядом с тем, кто это ему дает, встроено в нас, как программа. Поэтому даже незначительное отдаление матери от ребенка вызывает в нем реакцию боли, он плачет. Нежелание матери приходить на зов лишь усиливает переживания ребенка, это уже не только физический уход, а эмоциональное отстранение. «Тебе плохо, ты плачешь, а мне плевать на тебя.» «Поплачет-поплачет и перестанет, не беги». Когда я слышу такой совет «бывалых и опытных», мне хочется вырвать им язык. Они даже не представляют к каким проблемам в жизни это может привести.

Ребенок, чьи чувства не признаются как важными и нужными, уже и сам не понимает, зачем они ему. Надо ли их проявлять? Или лучше от них отказаться? Принимающие и понимающие родители создают вокруг ребенка зону безопасности, сигнализируя ему, что его любят и он важен. Из этого создаются установки:

– быть собой безопасно

– людям можно доверять

– меня ценят

– я могу что-то делать неправильно, ошибаться

– со мной все хорошо

– мои чувства важны, я имею на них права

– я не одинок

– обо мне заботятся

– меня любят

Лишенный этого, ребенок обречен сам искать свое безопасное место, прогибаться под требования взрослых, которые лишают его любви, тактильного контакта, чтобы не испортить, не избаловать. Исключительно из «добрых побуждений». Особенно это касается мальчиков. «Тебе больно, ты ударился? Не плачь, ты же мужчина. Ты же не девочка!»

Мальчик не имеет права чувствовать свою боль, переживать свое горе. Если плачет девочка, то не потому, что ей больно, а потому, что она девочка. Из этого набора вырастает мальчик, имеющий проблемы со своими чувствами, не умеющий чувствовать других, холодный и равнодушный.

Эмоциональная брошенность-это отказ от участия в жизни ребенка: почитать ему книгу, погулять с ним, поиграть, разделить его чувства. Недовольство ребенком, «что ты ноешь, ты уже взрослый». Отказ в утешении: «нашел из-за чего переживать». А еще это омерзительное сравнение с другими. Проявление скрытой агрессии, демонстрация своего отношения: «Ты просто не заслуживаешь любви. Либо старайся, либо иди вон!»

Есть желание видеть ребенка идеальным: вовремя ест, ходит на горшок, молчит, когда взрослым надо, разговаривает, когда спросят, удобный, не мешает, делает только правильные вещи. А что он чувствует, из-за чего переживает, это никого не касается. Никому не нужно. Если будет вести себя неподобающе, то «отдадим чужой тете» (дяде, цыганам, в лесу оставим, отправим к бабушке навсегда). «Отойди, мне такой не нужен!» – звучит от матери, как приговор. На самом деле, это очень страшная фраза для ребенка, может испугать и травмировать, но как часто мы слышим ее от раздраженных «неправильным» поведением детей мамочек.