Евгений Черносвитов - РУКОВОДСТВО по социальной медицине и психологии. Часть третья. Частная социальная медицина и психология

Существует четыре архетипа реагирования человека на ситуацию, при рассмотрении ее крайних вариантов. Это —

1.Эскапизм (то есть, бегство из ситуации).

2. Суицид (самоубийство).

3. Гомицид (убийство).

4. Членовредительство (именно здесь фрики, подростковый пауэрлифтинг, «омолаживающие» диета и пластические операции, мизогинии в форме социального протеста). В любой реакции человека, доводя ее до «логического конца», можно увидеть тот или иной, из выше названных, вариант. То есть, любая ситуация клиента, для общественного врача чревата названными крайностями – архетипами реагирования. Для того, чтобы человек отреагировал тем или иным архетипом, его психика должна регрессировать до состояния примата, и соответствовать определенному типу. То, что стоит на пути психического регресса человека, находящегося в ситуации, угрожающей его здоровью (в том числе, и моральному!), называется психологической защитой. Психологическая защита любого человека тоже работает по древним стандартам, имеет свои архетипы. Начиная с Эдипова комплекса, описанного Фрейдом, современная психология выделила множество комплексов (типов переживаний), согласно мифическим и литературным героям (смотри 1 раздел). Действительно, для того, чтобы понять логику переживаний человека, находящегося в ситуации, и иметь возможность помочь ему, необходимо в его переживаниях обнаружить некий архетип. Например, архетип бальзаковской 30-ти летней женщины (смотри одноименный роман О. де Бальзака) соответствует переживаниям 30-ти летней женщины, находящейся в ситуации. Есть ситуации, которые помогут понять архетипы «Анна Каренина» или «Отец Сергий», «Евгений Васильевич Базаров», или «Сураз» В. М. Шукшина. Ниже, мы рассмотрим эти архетипы подробнее. Ситуации «Гамлет». «Макбет», «Фауст», «Король Лир» – хрестоматийны для психологов, и уже достаточно «обыграны», чтобы потерять свое первоначальное социально-психологическое «зерно». Поэтому, здесь они рассматриваться не будут. Но, это не значит, что их нельзя ни в коем случае брать за архетип для работы общественному врачу. Нужно только иметь в виду, что литературный архетип не есть нечто раз на всегда. созданное воображением гения, отвечающее глубинным переживаниям человека всех времен и эпох. Архетип тоже меняется со временем. Вернее, его общечеловеческое значение. Так, ситуация Фауста во времена М. А. Булгакова была одна. А, в наши времена – другая. Сейчас не нужно продавать душу дьяволу, чтобы вырастить гомункулуса. Скорее, наоборот, умея выращивать гомункулуса (при поставленном на конвейер искусственном оплодотворении), человек сам может стать «дьяволом». В наше время архетип Фауста, похоже, подменился архетипом Мефистофеля.

Здесь, на примере портретов героев, созданных тонким знатоком человеческой души, Оноре де Бальзак, приведем образцы профилей клиентов общественного врача, которые формируются им, в процессе аудиовизуальной диагностики, соответственно психосоматическим особенностям человека.

Профиль 1. Знатный еврей, бывший комендор Мальтийского Ордена, высокий, длинный и тощий, неизменно носил слишком тесный воротник, который подпирал его обвисшие щеки и заставлял высоко держать голову, – манера, обычно указывающая на самодовольство, но у него оправданная вольтерьянским складом ума. Его слегка выпученные глаза, казалось, все видели – и действительно замечали все. Он закладывал себе уши ватой. Его особа являла собою совершенный образ аристократических линий, тонких и хрупких, гибких и изящных, напоминая змею, которая может то извиваться, то выпрямляться, становиться то мягкой, то упругой. (Из «Герцогиня де Ланже»).

Профиль 2 . Мрачная бесстрастность самоубийцы легла на его чело матовой и болезненной бледностью, в углах рта легкими складками обрисовывалась горькая улыбка, и все лицо выражало такую покорность, что на него было больно смотреть. Некая скрытая гениальность сверкала в глубине его глаз, затуманенных, быть может, усталостью от наслаждений… Доктора, вероятно, приписали бы этот лихорадочный румянец и темные круги под глазами пороку сердца или грудной болезни, тогда как поэты пожелали бы увидеть в этих знаках приметы самозабвенного служения науке, следы бессонных ночей, проведенных при свете рабочей лампы. Но страсть, более смертоносная, чем болезнь, и болезнь, более безжалостная, чем умственный труд и гениальность, искажали черты этого молодого лица, сокращали эти подвижные мускулы, утомляли сердце, которого едва лишь коснулись оргии, труд и болезни.

Профиль 3. Представьте себе сухонького, худенького старичка… Борода с проседью, подстриженная клинышком, скрывала подбородок этого странного существа, придавая ему сходство с теми еврейскими головами, которыми как натурой пользуются художники, когда хотят изобразить Моисея. Губы были столь бесцветны, столь тонки, что лишь при особом внимании можно было различить линию рта на его белом челе. Высокий морщинистый лоб, щеки, поблекшие и впалые, неумолимая строгость маленьких зеленых глаз, лишенных бровей и ресниц, – все это могло внушить незнакомцу мысль, что вышел из рамы Взвешиватель Золота, созданный Герардом Доу. Коварство инквизитора, изобличаемое морщинами, которые бороздили его щеки и лучами расходились у глаз, свидетельствовало о глубоком знании жизни.

Профиль 4. Смуглые лица, такие яркие при свечах, теперь были ужасны, лица лимфатические, такие белые, такие нежные, когда они не изнурены усталостью, позеленели; губы, еще недавно такие прелестные, алые, а теперь сухие и бледные, носили на себе постыдные стигматы пьянства…

(«Урсула Мируэ»)

Профиль 5. По внешности Гранде был мужчина в пять футов ростом, коренастый, плотный, с икрами ног по двенадцати дюймов в окружности, с узловатыми суставами и широкими плечами; лицо у него было круглое, топорное, рябое; подбородок прямой, губы без всякого изгиба, а зубы очень белые; выражение глаз спокойное и хищное, какое народ приписывает василиску; лоб, испещренный поперечными морщинами, не без характерных бугров, волосы – рыжеватые с проседью, – золото и серебро… На носу у него, толстом к концу, была шишка с кровяными жилками, которую народ не без основания считал признаком коварства. Это лицо выдавало опасную хитрость, холодную честность, эгоизм человека, привыкшего сосредотачивать все свои чувства на утехах скряжничества…

Профиль 6. Умея, как истинный бочар, ценить физическую силу, он понял, какую выгоду можно извлечь из существа женского пола, сложенного, как Геркулес, твердо стоявшего на ногах, как шестидесятилетний дуб на корнях своих, существа с широкими бедрами и квадратной спиной, с руками ломового извозчика и с честностью непоколебимой, как ее нетронутое целомудрие. Ни бородавки, украшавшие это лицо воина, ни его кирпичный цвет, ни жилистые руки, ни рубище Нанеты не отпугнули бочара… К тому же чистое сердце и ограниченный ум не могли вместить более одного чувства и одной мысли.