Борис Поломошнов - Химера воспитания

На самом-то деле?

Ведь обычно принято считать, что чем больше человек знает , тем он более образован .

Или же, все-таки, лишь напичкан знаниями?

Как рождественский гусь горохом или чем там еще?

И – натаскан на решение типовых задач, как охотничий пес на принесение убитой или недоубитой дичи?

А, может быть, оно – как чучело, набитое по самое «не-могу» всякой всячиной?

Собранной «с бору по сосенке»?

Да, конечно, хорошо, когда человек много знает.

Даже – просто замечательно!

А если он знает , но не понимает того, что он знает , тогда это как?

Хорошо ли?

А если он думает, что он и знает, и понимает , а на самом деле и знает, и понимает исключительно превратно тогда что ЭТО?

ОБРАЗОВАНИЕ?

Или – не-совсем ОНО? Или же – совсем не-ОНО?

Ведь понимать превратно, иным словом – искаженно – значит заблуждаться .

Заблуждаться же – суверенное право каждого человека.

Лишь бы не упорствовать в своем заблуждении (почти цитата из «Мáксим» Франсуа де Ларошфуко).

ОБРАЗОВАНИЕ же как таковое, как такое, что соответствует своему предназначению, как раз и призвано «рассеивать туман нашего невежества, заставляющий нас думать, что мы понимаем то, чего на самом деле не понимаем».

А вот это уже и впрямь цитата.

Прямо из «Системы логики, силлогистической и индуктивной» Джона Стюарта Миля.

Правда, сказано сие было Милем относительно не всего Образования, а именно науки логики, но поскольку без освоения, по крайней мере, основ этой науки любое образование не-полноценно, то и сказанное по поводу нее вполне применительно и к Нему.

Так, все-таки, что же это за птица такая – Сова Образования ?

Альберт Эйнштейн любил говаривать: «Образование – это то, что остается в голове, мозгу, памяти человека после того, как он забывает все, чему его учили».

Сам «забыв» при этом – видимо, по причине своей рассеянности, так свойственной гениальным людям, – сослаться на автора по сути цитированной им сентенции.

Право же ее первородства до сих пор оспаривается.

Между двумя претендентами на звание ее генеалогического родителя .

Их имена: сэр Джон Драйден (1631–1700 г. г.), и сэр же, лорд по имени Джордж Савиль Галифакс (1630–1695 г. г.).

Вот и, поди разберись: кто из них двоих первым дал Образованию такое, прямо скажем, экстравагантное определение.

Так бывает.

В истории.

И науки, и техники, и чего угодно еще.

Вспомним, хотя бы, для примера, гипотезу Канта – Лапласа, лампочку накаливания Джозефа Уилсона Соуна – Томаса Эдисона, паровую машину Джеймса Уатта – Ивана Ползунова.

Причина таких совпадений во времени по сути одинаковых открытий и изобретений, совершаемых разными людьми, достаточно проста.

Если в ней разобраться.

Дело в том, что Мир открывается Человеку настолько, насколько Человек к этому готов.

Не готов – не открывается.

Готов – открывается.

Иногда – сразу перед несколькими людьми.

Самыми готовыми на тот момент времени.

Такими, например, как сэр Джон Драйден и сэр же, лорд Джордж Савиль Галифакс.

Которым практически одновременно открылась суть того, чем есть или же, по крайней мере, должно стать и быть ОБРАЗОВАНИЕ .

И – таки станет.

И – будет.

Раньше или позже.

Но – обязательно.

Непременно.

Иначе – к чему тогда все наши «совершенства» и старания по совершенствованию Образования ?

Однако у пытливого исследователя тут же и сразу же возникает вопрос.

По сути.

Если забыть все , чему тебя учили, то, спрашивается, что же тогда, может остаться – в качестве Образования — «в голове, мозгу, памяти» человека?

Абсолютное НИЧТО ?

Так??

На сей счет есть замечательная детская загадка: «А и Б сидели на трубе. А упало, Б пропало. Кто остался на трубе?».

Вопрос практически риторический.

Конечно же, «на трубе» остался тот, кто кроется под именем: «И».

И не суть важно, с заглавной буквы пишется его « nickname» , или же с прописной.

Главное, что он есть.

Точно так же обстоит дело и с тем, что остается «в голове, мозгу, памяти» человека после того, как он забывает все , чему его учили.

Остается двухкомпонентное образование , составляющее суть ОБРАЗОВАНИЯ (просьба принять очередное извинение автора за очередной почти невольный каламбур).

После того , как человек забудет все, чему его учили , у него в голове, мозгу, памяти остается нечто, чему он научился .

Сам.

У тех, у кого он учился.

Ведь Человек – не получатель (англ. recipient ) ОБРАЗОВАНИЯ, а ЕГО добыватель (англ. to obtain – добывать).

Чего сам умудрился и добился добыть , извлечь и обрести – из книг ли, из лекций ли, из лабораторных и аудиторных занятий ли, то все – свое.

Как в речитативе речитативится :

А то, что насильно всучили, впарили, вдолбили , – то – чужое.

То нечто , что «остается «в голове, мозгу, памяти Человека после того , как он забывает все, чему его учили », есть:

– во-первых, добытый Им опыт, умение, навыки работы с информацией (сбор, отбор, подбор необходимой информации, ее анализ и синтез, экстраполирование, «аналогизирование», абстрагирование от не-существенного и сосредоточение на существенном);

– во-вторых, обретенная Им культура мышления.

О последней – подробнее.

Как Вы думаете, что подумают нормальные студенты нормального университета , например, Киевского национального лингвистического, если Вы зададите им вопрос: «Почему вода кипит при температуре девяносто градусов по Цельсию, а прямой угол равен ста градусам, естественно, не по Цельсию?».

Как Вы думаете, что они подумают?

О Вас, естественно.

Не о Вашем же вопросе, конечно!

О нем-то чего думать?

Как говорится, «сало є сало», «закон есть закон», в том числе —и тот математический, называемый коммутативным, согласно которому «от перестановки слагаемых сумма не изменяется».

Ведь все – просто!

Предельно!!

Как валенки: какой на какую ногу ни надень – на правую ли, на левую, – все едино.

Один плюс один равно два , а А плюс В равно В плюс А.

Всегда.

Вода кипит при температуре сто градусов Цельсия, а прямой угол, конечно же, не по Цельсию, равен девяноста градусам.