Скотт Стоссел - Век тревожности. Страхи, надежды, неврозы и поиски душевного покоя

Несмотря на кажущийся негативный характер, эти последствия могут быть адаптивными. Крысы, детенышами недополучавшие ухода и облизывания, более пугливы и быстрее учатся избегать пугающей обстановки – полезный механизм адаптации в суровой или опасной среде. По сути, именно эта опасная среда могла в естественной природе служить причиной недостаточного материнского ухода, поскольку матери приходилось заниматься поисками пищи и спасаться от внешних угроз вместо того, чтобы уделять время детенышам. Крысы, получавшие материнскую ласку в большом объеме, менее пугливы, охотнее идут на риск и медленнее учатся избегать угроз – полезная адаптация в условиях стабильной среды, однако в опасной обстановке нежелательная.

Нейробиологические исследования находят убедительные подтверждения специфическим механизмам, превращающим младенческие стрессы в дальнейшую психопатологию. Если по существу, повышенный уровень стрессовых гормонов в детстве пагубно воздействует на серотониновую и дофаминовую системы мозга, которые играют большую роль в возникновении клинической тревожности и депрессии. Как показывают томографические исследования, продолжительный стресс в детстве чреват так называемыми нейропатологическими последствиями: например, усыханием гиппокампа – отдела мозга, играющего важную роль в формировании воспоминаний.

Исключение – специфические фобии, проявляющиеся в боязни животных, которые Боулби, как и Фрейд, считал давшими сбой эволюционными адаптациями.

В 2011 г. бразильский психиатр Джованни Салум обнародовал результаты одного из самых крупномасштабных исследований наследственности тревожных расстройств. (Giovanni Salum, «Anxiety 'Density' in Families Predicts Disorders in Children». Доклад на конференции Американской ассоциации по исследованию тревожно-депрессивных расстройств, 28 марта 2011 г.) Изучив данные по 10 000 испытуемым, Салум выяснил, что у ребенка, не имеющего родственников с тревожным расстройством, вероятность проявления такой болезни 10 %. Если же у ребенка в родне имеется хотя бы один человек с подобным расстройством, вероятность возрастает до 30 %. Наличие тревожного расстройства у большинства родственников повышает вероятность до 80 %.

Что согласуется с результатами исследований, выявивших относительное постоянство доли солдат, не выдерживающих боевого стресса.

На самом деле генетики признают, что и тревожность, и танцевальный талант должны обусловливаться совокупностью генетических (и внешних) причин. Однако тенденция сводить эмоции к их нейрохимическим коррелятам и кодирующим их генам кажется неумолимой.

Оговорюсь сразу, что я не генетик, я даю здесь упрощенное изложение большого и сложного исследовательского материала. В качестве популярной книги о психиатрической генетике, написанной специалистом, рекомендую «Другую сторону нормы» Джордана Смоллера (The Other Side of Normal: How Biology Is Providing the Clues to Unlock the Secrets of Normal and Abnormal Behaviour).

Связь между вариацией КОМТ met/met и необычно высоким уровнем тревожности подтверждают многие исследования, правда, почему-то в основном у женщин. В одном из экспериментов, проведенных учеными Национального института злоупотребления алкоголем и алкоголизма, участвовали две разные группы женщин: белые европеоиды из мэрилендского пригорода и индеанки из сельской Оклахомы (Enoch et al., «Genetic Origins of Anxiety in Women: A Role for a Functional Catechol-o-methyltransferase Polymorphism,» Psychiatric Genetics 13, no.1 (2003):33–41). В обеих группах у женщин с вариацией met/met уровень тревожности оказался намного выше, чем у носительниц других вариаций. (Кроме того, у носительниц met/met содержание катехол-О-метилтрансферазы в мозге составляло лишь от четверти до трети нормы.) На ЭЭГ у женщин с met/met отмечался «низковольтный рисунок альфа-волн мозга», который ассоциируется и с тревожными расстройствами, и с алкоголизмом. Иными словами, исследование выявило связь не только между геном и уровнем фермента и между уровнем фермента и активностью мозга, но и между активностью мозга и субъективно оцениваемым уровнем тревожности. В ходе еще одного исследования, проведенного в 2009 г. с участием немцев и американцев, носители вариации met/met выдавали повышенную физиологическую реакцию испуга при показе серии неприятных изображений и, по результатам стандартных личностных тестов, проявляли повышенную общую тревожность (Armbruster et al., «Variation in Genes Involved in Dopamine Clearance Influence the Startle Response in Older Adults,» Journal of Neural Transmission 118, no.9 (2011):1281–92).

Эта разница эволюционных стратегий проявляется даже у рыб (цит. по Stein and Walker, Triumph over Shyness, 21). Профессор биологии из Луисвилльского университета Ли Дугаткин изучает поведение гуппи – среди них попадаются как храбрецы, так и робкие. Храбрые самцы гуппи, по наблюдениям Дугаткина, гораздо чаще, чем робкие, привлекают самочек и спариваются, но при этом храбрецы из-за своей бесшабашности чаще попадаются в зубы хищникам. Таким образом, робкие гуппи живут дольше, а значит, получают больше времени для спаривания. Обе эволюционные стратегии вполне жизнеспособны: если ты храбрый, ты чаще спариваешься, но рискуешь умереть молодым, а если ты робкий, то спариваешься меньше, но проживешь дольше. Поведение храбрых гуппи носит адаптивный характер, но не менее адаптивный характер носит и поведение робких. Те же самые стратегии, как несложно заметить, действуют и у человека. Кто-то ищет приключений, активно встречается с противоположным полом, идет на риск и умирает молодым (достаточно вспомнить трагические судьбы храбрецов из клана Кеннеди); а кто-то живет скромно, не гоняется за победами у противоположного пола, избегает опасностей и меньше рискует умереть от несчастного случая.

Не все исследования подкрепляют изначальную гипотезу, что короткая вариация аллели SERT повышает склонность к тревожности или депрессии. Так, например, при стабильно подтверждаемом эпидемиологическими данными меньшем распространении клинической тревожности и депрессии в Азии по сравнению с Европой и Северной Америкой, генетические тесты свидетельствуют о преобладании среди населения Восточной Азии именно короткой аллели гена SERT. Впору задаваться интригующими вопросами о взаимодействии с генетикой социокультурных факторов, влияющих на распространенность и силу тревожных расстройств у представителей разных социумов.

Я попросил своего родственника, студента-медика, специализировавшегося прежде на биохимии, загнать выданные мне в 23andMe исходники геномной расшифровки в открытую геномную базу данных, чтобы вычислить мою вариацию гена КОМТ. Поскольку по вариациям SERT 23andMe пока не выдает клиентам даже исходники, я попросил своих друзей-нейробиологов протестировать меня, пообещав не разглашать их имен, поскольку они работают в рамках федерального гранта и не должны тестировать тех, кто официально не входит в число испытуемых.