Питер Губер - Расскажи, чтобы победить

Однако, как случалось со многими историями, которые я рассказывал на ранних этапах карьеры, мое обращение к Беджельману родилось скорее бессознательно, нежели на основании точного расчета. Не заранее продуманный план, а интуиция стала источником нужных слов. Я направил историю точно в цель автоматически, не намеренно. И я надеялся, что мой собеседник выслушает меня, вместо того чтобы посредством технологии целенаправленного рассказа гарантировать его внимание. Короче, я просто тогда не понимал: чтобы сделать целенаправленный рассказ действенным инструментом для достижения успеха, нужно уметь изготовиться… прицелиться… и рассказать!

Олимпийские игры! Грядут Олимпийские игры!

Хотя в 1984 году до летних Олимпийских игр оставалось целых два года, Лос-Анджелес горел нетерпением. Каждый предприниматель в городе стремился поучаствовать в этом грандиозном проекте, и я не был исключением. В то время моя компания выпускала кинофильмы, телепрограммы и музыку. Сам я очень любил спорт и чувствовал, что историческое спортивное событие, которое вскоре развернется практически у нас во дворе, может стать моим главным шансом в жизни. Но как им воспользоваться? В чем должна заключаться моя цель? Чего я должен добиться для участия в проведении Олимпийских игр и что хочу получить в процессе участия? Кого убеждать? И чем их лучше заинтересовать, чтобы добиться своего?

Конечно, никто не ждал меня с распростертыми объятиями только потому, что я очень хотел участвовать. А ведущие роли уже распределили. Права на американскую трансляцию соревнований крепко держала в руках ABC. А за торжественное открытие и закрытие самих Игр, состязаний и площадок отвечал Олимпийский оргкомитет во главе с Питером Уберротом и Гарри Ашером. Поэтому в продюсировании спортивных мероприятий и телевизионном освещении событий мне места уже не было… но как насчет музыки? В моих прежних компаниях, Casablanca и Polygram, мы работали над саундтреками к «Танцу-вспышке» и «Полуночному экспрессу» – первый стал платиновым альбомом, а второй получил «Оскара». Роль в проведении Игр, связанная с музыкальным сопровождением, полностью гармонировала бы и с моим опытом, и с интересами.

Внезапно я обрел четкую цель – во всяком случае, так мне казалось. Моя компания должна обеспечить музыкой двадцать третью Олимпиаду. И это не только сделает нас непосредственными участниками исторического торжества, но и вознесет на мировой уровень.

Полный надежд, я договорился о встрече с Гарри Ашером, главным управляющим Лос-Анджелесского олимпийского оргкомитета и связующим звеном с «высшей инстанцией» – президентом Комитета Питером Уберротом. Я возлагал большие ожидания на эту беседу: Гарри знал меня, мою репутацию и достижения в музыкальной сфере. И все же я как следует подготовился, продумав свои предложения так, чтобы они в точности отвечали основным интересам Гарри.

Чтобы продемонстрировать, с одной стороны, свою искренность, а с другой – полное совпадение моих идей с потребностями Ашера, я должен был предложить услуги по созданию музыкального сопровождения бесплатно. Прибыль мы получим позднее – от продаж альбома.

Уверенный, что запасся правильными аргументами и меня ждет нужная аудитория, я смело вышел на «поле» штаб-квартиры Олимпийского оргкомитета. Увы, на этом этапе карьеры я все еще считал, будто залог успеха содержится в качественной стратегии и привлекательных цифрах. Ашер мог уделить мне всего несколько минут, и я потратил их на перечисление наших заслуг и описание золотого дождя, который должна принести с собой наша музыка.

Ашер покорно выслушал и ответил:

– Я не уверен. Обратитесь к Рику Бирчу и Дэвиду Вольперу. Они продюсируют церемонии открытия и закрытия, может, они захотят использовать какую-то музыку. Возможно, их это заинтересует.

Перевод: самого Ашера «это» не заинтересовало .

Я ретировался, побитый, но пока не побежденный. Похоже, загвоздка была в том самом «этом» – в идее, лишенной души. Излагая свое предложение, я не вызвал у Ашера эмоционального отклика. Я выстрелил пустым зарядом – неудивительно, что вхолостую. Но какова же суть эмоционального заряда моей идеи? Я смутно ее чувствовал, но не понимал, как выразить словами.

Месяц спустя я сидел в арендованном домике в Африке, где мы проводили подготовительные исследования для съемок документального фильма о гориллах, обитающих на равнине и в горах. Внезапно из соседней комнаты, студии звукоинженера, донеслась оглушительная какофония. Трубы, барабаны… Я вдруг узнал знаменитую музыкальную тему Чарльза Фокса, служащую заставкой к программе ABC «Большой мир спорта».

И в моей памяти немедленно возникли не раз виденные кадры – лыжник слетает с трамплина, обрушивается в снег, а голос ведущего, Джима Мак Кея, комментирует:

– Трепет победы и агония поражения… Человеческая драма спортивных состязаний .

Охваченный волнением и нетерпением, вняв призывному сигналу, я устремился к портативному телевизору в комнате звукоинженера и перенесся в спортивную драму, разворачивающуюся на другом конце мира.

И так я обрел «это» – наполнение для своего посыла. Рассказав историю о том, как музыка на волне эмоций перенесла меня из самой Африки прямо на спортивную площадку, я смогу в ярких, живых деталях представить тот призыв к действию, который услышит в нашей олимпийской музыке аудитория по всему миру. Из опыта работы в кино я прекрасно знал, как хороший саундтрек, сливаясь с визуальным рядом, приковывает внимание зрителей. В по-настоящему великом музыкальном сопровождении закодирована суть фильма, и именно оно придает картине внутреннее единство. И если эффект, произведенный музыкальной темой Билла Конти «Gonna Fly Now» («Я готов взлететь») на общее впечатление от фильма «Роки», может служить индикатором, то взаимодействие музыки и видеоряда только усиливается, если сюжет сконцентрирован вокруг спорта. Мы сделаем для Олимпийских игр серию музыкальных заставок, в которых воплотится весь драматизм, вся эмоциональная сторона этого события! Вот душа моей идеи!