Илья Моргенштерн - Внутренний мир в почерке у псевдолюдей

«Смерть для человека, живущего для других, не могла бы представляться ему уничтожением блага и жизни, так как благо и жизнь других существ не только не уничтожается с жизнью человека, служащего им, но очень часто увеличивается и усиливается жертвою его жизни». В его сознании вечности своего основного «Я» торжественно, с любовью ко всему миру таится постижение буддийского «Кармы». Нельзя ни на минуту усомниться, что он, действительно, чувствует свою душу бессмертной, что он действительно победил смерть, сбросил свою бренную оболочку, радостно, в уверенности, что наступило пробуждение, а за ним новая, лучшая жизнь. Толстой воплощает в себе мудрость, милость и справедливость.

Какая локализация психических функций в серой коре полушарий его головного мозга! В его почерке отражаются необыкновенные центры слуховых ощущений, сосредоточенные в височных долях головного мозга. И для обыкновенного глаза заметно в его почерке, в размахе тонко аффектированных букв феноменальное развитие лобной доли. Немудрено, что эта доля носит характер переднего центра ассоциаций. Каждая отдельная буква дает мне возможность предполагать необычайное развитие второй левой лобной половины: она-то и служит материальной подкладкой громадной способности к сверхъясновидению. Присматривающегося к почерку Л. Н. поражает следующее явление: несколько лет тому назад буквы замыкались, были стройные, – они говорили про непоколебимость решений. Казалось, глядя на них, что маститый мыслитель никогда не изменит своих взглядов. Не то говорит почерк за последнее время: здесь виден юношеский пыль души, старчество мало отражается; несмотря на уверенность в себе, виден беспощадный контроль над собой; дугообразные завитки, опускающиеся строки указывают на недовольство собой, скорбь. Во всех эпохах в некоторых штрихах его писем сквозить как бы внушаемый себе оптимизм. Ясень всегдашний дар комбинации и глубокого мышления. Не всегда однако первенствовала воля. Его философское миросозерцание односторонне. Особенно отражается в почерке, в тонкости штрихов и ровной вытянутости букв – прежде сознание, потом интенсивность. Этот феномен мышления и комбинации знает всегда, куда идет и чего хочет, не смущаясь и не боясь. Проглядывает преобладание разума над чуткостью.

Ниже мы продолжаем характеристику Л. Н. выдержкой из книги нашей «Психо-графологии» [13].

Отсутствие славолюбие. Он живет идеею о вечности, олицетворяет ее в себе; двойственность натуры: во многом сам себя опровергает. Предан идеалу до самозабвения. Независим, свободен духом; в последнее время ум его витает в отвлеченной, духовной атмосфере. Он является агностиком. Обладает большим умозрительным воображением. Сильная интеллектуальная потребность в разнообразных философских учениях. Правдивость. Гениальное художественное творчество и редкая мощь таланта. Разбросанность в увлечениях своими убеждениями, в своем искании правды. В нем часто говорит голос глубокого, истинного верования в Бога. Он направляет свой гений на важнейшие нравственные вопросы нашего века. Юный, пламенный дух, могучая душа. Этот пантеист – враг всех догматов. Он погружается в природу, и, изучая ее, давно нашел в ней Бога, познав Его всем своим существом, а не по теории, как большинство людей. Его ум постоянно пускает новые ростки, которые пышно расцветают; в любое мгновение они плодят новые выводы и приковывают к себе снова его внимание. В его откровенности кроется его сила и религия, выражающиеся в различного рода чувствах и в бесчисленных градациях. Проклинает преступление как продукт общественного строя, но не самого преступника. Ничего не ищет у людей для себя.

В анализе псевдолюдей были выведены только две группы их – псевдо-герои и псевдо-гении, которым противопоставлен истинный гений Л. Н. Толстой. Как показывают названия, – это сравнительно высшие категории, отобранная часть псевдолюдей, но ведь есть еще масса, есть еще бесцветные псевдолюдишки, которым имя – миллион. Они хуже и опаснее тех микроскопических паразитов, которые все-же нуждаются в определенной среде (каждый вид паразита появляется и развивается в соответственном животном, или растительном организме), не то мы замечаем у этого более вредного вида людей-паразитов: они появляются повсюду, во всех классах и слоях общества и, эпидемически отравляя окружающую атмосферу, быстро развиваются в организме той группы людей, куда попало семя их вредной, гнилой психики. Характерными отличием таких серых псевдолюдей от среднего здорового человека являются их поверхностность, бахвальство, отсутствие всяких устоев, отсутствие цельности в мировоззрении и во всем характере, вообще, разбросанность, хаотичность, комедиантство; они, больше всего зависят от случая, плавают по тому, или иному течению, всю жизнь разыгрывая кого-то и даже не отдают себе отчета кого собственно и что они разыгрывают. Во все времена проявлялись различные отрицательные начала: преступность, мелкое мошенничество, разврат во всех видах и многое др., всегда бывали отрицательные типы-носители всех этих начал, но совершенно не то мы видим теперь. Изучая, за время моей практики, тот разносторонний калейдоскоп людей, с которыми я прихожу в соприкосновение, меня поражает та своеобразная испорченность людей, которую только последнее время можно наблюдать. Через все слои общества проходит эта эпидемическая струя, производя везде свое неумолимое опустошение. Нас удивляет отсутствие красоты, живой мысли в современной литературе; столь распространившиеся в последнее время массовые убийства среди учащейся молодежи и не менее частые среди рабочих слоев общества; и, наконец, та общая разнузданность, которая достигает теперь невероятных размеров. Весь ход этой опасной болезни начинается с атрофии воли: разрушаются всякие семейные устои, а те проявления семейных начал, которые в последнее время замечаются, приводят только в ужас; начинает проявляться беспринципность в стремлениях к легкой наживе, а затем уже всё идет по наклонной плоскости – человек уж зависит только от случая. Сегодня перед Вами обыкновенный средний человек без всяких преступных наклонностей, но Вы не можете поручиться, что вдруг почти случайно он не совершит такое преступление, которое заставит всех содрогнуться. Никакой этики в этой стадии уже и в помине нет; не говоря уже о сословной этике (как этика врачей, юристоов и т. д.), но и личных моральных принципов здесь уж не найти. Общая легкость и поверхностность по отношению ко всему, постепенно разрастаясь, захватывает всего человека и он превращается в безвольное слепое орудие в руках каждой отдельной мелочи жизни. Конечно, этот процесс вырождения, проползая во все щели различных слоев общества, имеет свои глубокие жизненные причины, но все-же долг невропатологов, психиатров и тех профессоров и ученых, которые интересуются и изучают человеческую психику, повлиять путем книг или живым словом с кафедры на ход этого ужасного народного бедствия. Если этому поколению уже предстоит погибнуть, если оно уже слишком изъедено микробами современной эпидемии, так нужно ж хоть подумать о будущем подрастающем. поколении, нужно оздоровить ту общественную атмосферу, которою ему предстоит дышать. Ассоциативно вспоминается логичное решение и строгий приговор Моисея, когда он вывел иудеев из Египта: «В этой пустыне падут ваши тела; вы не вступите на ту землю, на которой Господь обещал поселить вас, ибо вы уже слишком испорчены, а детей ваших я введу туда они только узнают землю, которую Вы презрели, но они узнают ее уже оздоровленными и очищенными».