Бхакти Тиртха Свами - Духовный воин 1-6

Эпилог Кеннета Картера

Институт психосоматической социализации, погружающий человеческие мозг, разум и тело в сон и препятствующий духовной трансформации души, является самым опасным психическим заболеванием нашего времени. Представление о человеке как о существе духовно-психологическом давно стало банальностью, но мало кто понимает, что это означает в действительности. Например, мы редко задумываемся над тем, что душа может оказывать мощное воздействие на ум, а ум - на тело. Мы также не осознаем, что эволюционные процессы, которые мы видим во внешнем мире, протекают также и в уме. И, конечно же, мы не склонны рассматривать свой ум и эмоции как поле постоянной и упорной духовной битвы. Реагируя на нападения извне, ум развивает способность сопротивляться им. Если бы мы понимали истинный смысл психологической эволюции, то смогли бы заметить, что наши эмоции и мысли постоянно меняются, реагируя на эмоции и мысли других людей.

Стереотипы чувствования и мышления постоянно видоизменяются. Эти постоянные перемены, неукротимые, как волны прилива, порождают мир, в котором каждое действие человека несет в себе неопределенность. Система, которую мы называем «умом», настолько сложна, что мы никогда не знаем заранее, каковы будут последствия наших поступков. Именно по этой причине наши даже самые разумные шаги иногда приносят нежелательные результаты - либо из-за недостаточной мудрости с нашей стороны, либо потому, что наш изменчивый ум повел себя самым неожиданным образом.

С этой точки зрения западная система охраны психического здоровья столь же эффективна, как и отсутствие таковой. Тот, кто будет оспаривать это утверждение, заявляя, например, что «психологический» подход к лечению больных посредством психотерапии наносит меньший вред, чем «биологический» подход с использованием лекарственных средств, не учитывает того факта, что в основе обоих подходов лежит полная убежденность в невозможности какой-либо психологической или духовной эволюции, что и внушается пациенту.

Тот факт, что реакция ума на наши действия абсолютно непредсказуема, не является поводом для бездействия. Вместе с тем это должно побудить нас быть более осторожными в отношении того, во что мы верим и в соответствии с чем поступаем. Если просто признать тот факт, что современной (биомеханической) медицине еще нет и ста лет, а ее психологическим теориям и того меньше, то нет ничего удивительного в том, что в ней имеется множество несоответствий. Признав это, мы должны будем со всей ответственностью и решимостью заняться выяснением вопроса: «Так чем же мы на самом деле занимаемся?»

К сожалению, наше общество в прошлом уже демонстрировало поразительную неосторожность. И трудно поверить в то, что этого не повторится в будущем. Мы думаем, что отдаем себе отчет в своих действиях; мы кажемся себе «железными». Мы никогда не признаем, что ошибались в прошлом и можем снова ошибиться в будущем. Вместо этого каждое поколение приписывает ошибки, совершенные прошлыми поколениями, их неразумности, а затем с убежденностью в своей непогрешимости само совершает новые.

Современная медицина и западная традиция в целом считает людей существами, наделенными уникальным самосознанием, однако скорее нас можно назвать существами, наделенными удивительной способностью вводить самих себя в заблуждение. Это коллективное и индивидуальное заблуждение сегодня дополняется все возрастающей технической мощью, и в отсутствие уравновешивающей духовной силы мы представляем угрозу для всего мира. Официальная психология и психиатрия не способны предложить пути решения этой проблемы, ибо настолько патологически очарованы наукой патологии, что просто не могут указать путь к здоровью. Древнее духовное знание все больше теснит официальную медицину. Этот процесс медленный, постепенный и трудный, развивающийся по мере того, как «башня из слоновой кости» откликается на потребность пациентов в чем-то большем, чем то, что могут предложить биомеханическая и психологическая парадигмы.

Мы имеем богатый опыт общения с биологической психиатрией, сопутствующими ей психологическими теориями и проблемой психического здоровья как таковой. Общим для всех трех является отсутствие объединяющей духовной методики, включающей в себя биологическое, психологическое и социальное измерения. Некоторое время мы жили в рамках «биопсихосоциальной» модели современной психиатрии как абстрактного идеала, не имеющего практического подтверждения. Это замечательная идея, но на практике эта тройственная концепция делится на три самостоятельные единицы, действующие параллельно, но отнюдь не единое целое.

Использование антибиотиков без разбора, когда нужно и не нужно, привело к развитию иммунитета у тех самых организмов, от которых мы хотели избавиться. Аналогично, наше вмешательство в психику пациентов, несмотря на благие намерения, зачастую причиняет только вред. Психоактивные препараты не стали панацеей от психических болезней (например, от депрессии, тревоги, психоза) и даже усугубляли болезнь, которую должны были излечить. Людей, страдающих от духовного кризиса, продолжают переводить из одного учреждения социального контроля в другое, и никто даже не пытается вникнуть в суть проблемы. От ошибок в 1860-х годах, когда беглых рабов называли маньяками, мы перешли к ошибкам 1960-х годов, когда матерей шизофреников называли «шизофреногенными». Поэтому трудно оспаривать тот факт, что эти психиатрические термины принесли больше вреда, чем пользы.

Последние открытия в психосоматической медицине, а также рост влияния нетрадиционной медицины заставляют многих людей переосмысливать прежние представления. Тело и ум, дух и материя, «я» и «ты», «они» и «мы» - не такие уж несовместимые понятия, как нам казалось. Исследования показывают, что пациенты, интересующиеся духовностью, то есть имеющие религиозные убеждения и занимающиеся духовной практикой, обычно выздоравливают быстрее. Однако исследователи отмечают, что духовность и религиозность - не одно и то же. Духовность ускоряет выздоровление, а религиозность - нет. Хотя духовный подход в новинку для большинства врачей и пациентов, она может принести огромную пользу и тем, и другим.

Мы не можем, как прежде, оставаться столь же невнимательными к этим предложениям. Нет ничего более важного, чем поиск способов облегчить страдания людей, причиной которых являемся мы сами. Принцип «врач, излечись сам» должен призвать нас сначала победить врагов своего собственного ума и умов тех, с кем мы непосредственно соприкасаемся. Негативные мысли и эмоции лишают нас покоя и счастья и отдаляют от других людей. И мы можем почерпнуть из источника древней мудрости огромное количество советов и практик для решения наших сегодняшних проблем.