Алексей Шибаев - Психоанализ. Среди Миров, Пространств, Времён…

Данный второй уровень «структур» даёт нам возможность более уверенно чувствовать себя внутри трансферов, во взаимодействии наших внутрипсихических пространств и внутрипсихических пространств пациентов. Там, в глубинах психических экранов и зеркал, и развиваются, собственно, многие сюжеты, многие перипетии, дающие нам возможность смотреть на пациента не как на фантасмагоричный психический аппарат , но как на человека, как на целостную личность, многогранную, и, самое главное, во многом неизведанную. Психоанализ развивается идентично человеческому обществу, каждые десять лет знания в психоанализе также удваиваются, как в научной мысли. Поэтому, с одной стороны, важно свободно ориентироваться в наследии Ньютона или Фройда, но, с другой стороны, всё время нужно стремиться понять виражи теории гиперструн или теории субъект-субъектных отношений. Вот маленькая преамбула. Кого-то, может быть, она заинтриговала.

Поскольку я, всё-таки, клиницист в первую очередь, и все свои теоретические обобщения делаю на базисе работы с пациентами, то хотел бы вам рассказать о двух снах, прежде чем мы пойдём дальше.

Два снапациентки, представленные на одной сессии. Пациентка была седьмой год в анализе.

Первый сон : она видит квартиру, будто бы её квартиру, она приходит домой в эту квартиру, и у неё создается впечатление, будто в квартире присутствует ещё мать… пациентка не уверена, её ли этот дом, или их с матерью совместный… пациентка заходит на кухню, плита расположена низко над полом… шланг газовый выходит из плиты, обрывается… и будто бы нельзя открыть окно, а то газ, который выходит через шланг, смешается с воздухом и будет взрыв… но пациентка, наверно интуитивно, всё-таки открывает окно… все конфорки горят, и огонь распространяется, а на плите только одна ручка, чтобы газ закрыть… пациентка снимает ручку и закрывает все конфорки по очереди… и у неё было ощущение, что это её мать оставила плиту включённой.

Второй сон : пациентка опять видит старую квартиру, но ту квартиру, где она жила с матерью, дедом, братом… это уже такая реальная квартира… и сюжет такой – у её подруги должна быть там свадьба… в квартире пациентки… и пациентка, как организатор банкета в своей квартире, договаривается там с поваром-итальянцем… и вдруг тот итальянец исчезает… стол уже приготовлен, шикарный банкетный стол, но мероприятие вдруг срывается, потому что звонит подруга и говорит, что сегодня свадьбы не будет – «мы сегодня не женимся, свадьба состоится потом».

Вторая часть сновидения: ситуация повторяется – пациентка опять договаривается с поваром, на будущее, тот опять всё готовит и опять исчезает… и пациентка идёт на кухню, видит холодильник, открывает холодильник, а там он весь забит продуктами: салаты в красивых вазах, закуски другие, и пациентка понимает – мероприятие опять отменяется… а всё ведь сделано уже, и как-то ей во сне было неудобно и неловко… она проснулась и не понимала, как с человеком договориться. Когда пациентка проснулась – в рассудочном состоянии было чувство вины: она сама будто бы проявила инициативу… об этой свадьбе, будто бы подруга её и не просила.

В психоанализе, которому обучен я, не бывает правильных и неправильных мнений. Мнение каждого специалиста важно. А наиважнейшим, думаю, является интеграция понимания на том уровне (инстинктивном, уровне телесных ощущений, чувственном, ментальном, интеллектуальном, уровне фантазийном, уровне надежд и чаяний) и в том внутреннем пространстве (параноидношизоидном, депрессивном, включающем эдиповы миры метаморфозов, в переходном между ними пространстве, в нарциссическом), которое наиболее чувствительно и драматически актуализировано в пациенте на данном этапе анализа, или трагически актуализировано на данной сессии. Этим психоанализ отличается от научного, вообще, подхода в целом. И, на мой взгляд, он ближе к искусству, хотя имеет и ремесленнический, и научный компоненты. Думаю, психоанализ не является наукой. Потому что какие-то строгие научные эксперименты невозможно провести в аналитической ситуации. Или они будут вводными, разрушающими аналитическую ситуацию. Вы знаете, такие опыты проделываются в Германии. К сожалению, невозможно оценить результаты германских опытов, т. к. нет контрольной группы, т. е. людей, которые за собственные деньги принимали бы участие в эксперименте. В Германии социализм. Там оплачивается часть сессий. Когда заканчивается страховка (бесплатная терапия), пациенты, в основном, перестают ходить. И немецкие аналитики-исследователи принимают порой пациентов бесплатно, чтобы провести видео-запись, аудио-запись. Но вполне очевидно – человек, знающий, что имеются какие-то технические средства контроля, несвободен, свободные ассоциации в условиях эксперимента невозможны. Если же проводить эксперимент скрытно от пациента, то ложь горе-аналитика будет уловлена пациентом в трансферно-трансферной аналитической матрице, и мы получаем массивную травматизацию пациента. Ещё одно «но»: невозможность воспроизвести результаты экспериментов другими исследователями и пациентами. Будут иные личности – будут иные трансферно-контртрансферные и трансферно-трансферные отношения. Всё. Гомункулус «психоанализ-наука» издох не родившись.

Идём дальше. Каждый комментарий любого психоаналитика является важным. В современном психоанализе принято идентифицироваться с работой другого аналитика, чтобы понять, как он работает, и чтобы это понимание интегрировать потом в свой рабочий аналитический инструментарий, в свои рабочие пространства. Однако высокомерие и хамство некоторых добрых коллег интегрировать не обязательно (добрая шутка). Ставя высшим критерием безопасности пациента создание приватности для пациента, я сказал о пациентке всё возможное, всё, что я сказал. Точно такой же важный критерий – отношение к пациенту: то, что говорит пациент, мы принимаем, как абсолютную правду, и не подозреваем теперь, как было пятьдесят лет назад, во время царствия Эго-психологии , совсем не подозреваем пациента в скрытности, будто бы он что-то скрывает, каким-то образом злостно сопротивляется или злостно защищается. Поэтому мы опираемся на данность, воспроизводимую пациентом. Тогда открываются двери в неизвестные пространства внутри пациента. Если же мы начинаем беспокоиться о сопротивлении и защитах, то мы, тем самым беспокойством, запираем дверки в неизведанные миры или пространства пациента, дверки, показанные нам мельком, на дополнительные замочки. Я обсуждал продемонстрированные выше сны со студентами, студенты нашли в них много злости. Т. е. мы можем думать – в снах пациентки много агрессии. Много агрессии… и что это нам даёт? Мы можем выяснять, связывать, анализировать и интерпретировать ассоциации пациентки (лучше вначале для себя – и приглядеться, хотели бы мы услышать нечто подобное, будь эти сны нашими). Хороший, надёжный, известный давно, путь… и мы никогда не дойдём до цели, потому что познать психику другого человека полностью невозможно.