Дмитрий Плынов - Завтрак с Варварой, или Поговори со мной папа

Решено – сделано.

Оформив необходимые документы, мы со спокойной душой отправились в отпуск, по возвращении из которого наше семейство ждал сюрприз: чудным образом родители Вариных подружек передумали и оставили своих детей в «Б» классе.

В результате получилась так, что Варя и еще одна девочка переходят в совершенно незнакомый им «А» класс.

Было с чего расстраиваться!

Мы с женой бросились исправлять ситуацию, но… Уже поздно. Исправить положение представлялось возможным только по итогам первой четверти, или, как у них сейчас стало называться, первого триместра.

Праздник был испорчен основательно. Весь день перед первым сентября мы пытались успокоить Варю. Приводили множество доводов в пользу этого перехода. К вечеру настроение пошло на поправку. В конце концов, она идет в класс не совсем одна, а с подружкой, да еще и любимый предмет, да еще и два выходных.

Несколько дней мы пристально наблюдали за Варей, стараясь уловить малейшие изменения в ее настроении, чтобы вовремя отреагировать и поддержать ребенка.

Надо знать Варин характер! Не все так просто! В сознании ребенка прочно засело: «Родителей надо беречь и не расстраивать по пустякам». Только разобраться, что пустяк, а что – нет, Варя еще не могла. Как объяснить ребенку, что события в ее жизни, ее настроение – это не пустяк? А ведь объяснить нужно еще и так, чтобы было прочувствовано и усвоено! Здесь обычными фразами типа: «Мы о тебе заботимся», «Для нас важно, чтобы ты нам доверяла», «Ты всегда можешь поделиться своими переживаниями», – ничего не добьешься. Сказать такое – все равно что ничего не сказать. Перед каждой этой фразой должно стоять объяснение, рассуждение, пример. И доказательство вашего искреннего участия – почему вам не все равно!

И вообще – что это такое «все равно»?

В это утро я просыпался, неожиданно для меня, тяжело. Встал с кровати медленно, немного покачиваясь. Глаза слипались. Осторожно, чтобы не разбудить жену, вышел в столовую и, не включая свет, подошел к окну. Серость, моросящий дождь, заляпанный грязью асфальт перед домом. Тоска. Первая мысль, которая пришла мне в голову: «Бедный наш дворник-киргиз. Вот профессия, воистину требующая самоотречения». А за ней – следующая: «Неужели я стал метеозависимым? Что-то рановато!». Душ-выручалочка моментально взбодрил. И я занялся привычным для меня делом – готовить завтрак. Делал это не торопясь, размеренно, не обращая внимания на часы. Все мои действия были доведены до автоматизма. Да и завтраки наши не отличались разнообразием. Не хочу сказать, что Варя была привередой, скорее, наоборот. Гречневая каша с молоком или пара сосисок и небольшой утренний десерт – чай с тостами и джемом. Этот набор практически не менялся. Лишь изредка вместо тостов возникали булочки или круассаны, вместо гречневой крупы – перловая или макароны. И Варе это нравилось. У нее вообще не свойственный ребенку вкус.

Вот один забавный случай, который ярко характеризует Варины пристрастия в еде.

Это произошло далеко не при забавных обстоятельствах, даже трагичных. Бабушка Ирочка, моя мама, сильно заболела. Заболела так, что ей пришлось лечь в больницу. Мы все сильно переживали по этому поводу и старались, как могли, скрасить мамино пребывание в неуютных стенах лечебного заведения. Я и жена регулярно навещали ее, несколько раз брали с собой Варю. Чаще не могли – в больнице строжайше соблюдались возрастные ограничения для посетителей. Но когда на посту были знакомые нам дежурные врачи, нам удавалось тенью проскочить в палату к бабушке Ирочке вместе с Варей. Конечно, бабушка была особенно рада таким дням!

После этих посещений у всех было хорошее настроение. Мы видели, как бабушка идет на поправку, как с каждым днем ей становится лучше. А Варя училась сопереживать и познавать: равнодушие губит, а забота и любовь лечат.

Так вот! Недалеко от больничной проходной была французская булочная, и мы стали традиционно туда наведываться после посещений.

За стеклянными витринами выставлено множество разнообразных вкусностей. И пирожные с кремом, и эклеры в шоколадной глазури, и торты всех сортов. В общем, для ребенка просто рай. Кроме того, это провокационное для сладкоежек заведение бойко торговало багетами, хлебом, пирожками и прочей мучной продукцией.

Мы, на свой родительский страх и риск, вошли в этот оазис вместе с Варей. Помещение у булочной небольшое: если встать в центр, то можно рукой дотянуться до любой витрины. За прилавком хозяйничала единственная продавщица – улыбчивая женщина средних лет.

Варя переступила порог магазинчика и стала озираться по сторонам. Увидев на своей территории ребенка, продавец тут же сообразила, что без покупок мы отсюда не уйдем. Какой же родитель откажется хоть иногда побаловать свое чадо. Почувствовав выполнение дневного плана по выручке, «фея тортов и пирожных» стала обволакивать вниманием Варвару и приторным, как тирамису, голосом предлагать свои сокровища.

Варя продолжала молчать, внимательно вчитываясь в названия предлагаемой продукции.

– Варь, – не выдержала жена, – выбирай, пожалуйста, быстрее, у нас не так много времени.

– Сейчас, мам.

И через секунду:

– А мне можно выбрать любое?

– Любое! Хоть два, хоть три! – ответила жена и стала делать заказ на свой вкус.

Варя еще немного постояла и обратилась к продавщице:

– Будьте добры. Мне, пожалуйста, багет с беконом и пирожок с мясом.

Замок искушений рухнул. Фея застыла в оцепенении, и постепенно широта ее улыбки переползла на глаза.

В этом вся Варя – неожиданная, нестандартная, обстоятельная и вместе с тем бесшабашная.

И еще она очень моногамна. Любое маломальское отклонение от привычного уклада дается ей с трудом. Будь то распорядок дня или набор блюд к завтраку.

Ну а во всем остальном Варя – обычная девчонка.

И в это утро я сделал все, как в прочие дни.

Будить Варю не пришлось, она уже приучила себя вставать по будильнику.

– Ты что такая молчаливая? – спросил я. – Не выспалась?

– Не-а, – коротко ответила она.

Я не стал настаивать на общении, понимая, что у ребенка совершенно не то настроение. Мы молча начали завтракать.

Через несколько минут, как бы про себя, Варя произнесла:

– Не хочу в школу…

Я хотел было пропустить мимо ушей эту реплику, но догадался, что это был вопрос, обращенный ко мне.

– Ты по-прежнему переживаешь из-за нового класса?

– Да, пап. Даже не знаю, как быть. Как ко мне отнесутся? Я же не могу только с одной девочкой общаться…

Для ребенка в этом возрасте общение со сверстниками переходит на первый план. Дружба в их понимании обретает многогранное значение. Это и единомыслие, и самоутверждение, и самореализация, и еще много чего. Нравоучения и запреты по типу «с тем дружи, а с тем не дружи» ни к чему не приведут. А если настаивать, могут вообще вызвать обратную реакцию. Ребенок замкнется, перестанет доверять вам. В конечном итоге вы не заметите, как станете практически чужими людьми. В один «прекрасный» день с ужасом поймете, что у этого человечка своя жизнь, в которой нет места вашему мнению и совету.