Елена Перелыгина - Социальная стабильность: от психологии до политики

В результате факторного анализа отраженного в материалах прессы восприятия концепта «социальная стабильность» было выявлено шесть значимых факторов, объясняющих 44 % дисперсии.

Интерпретация факторов производилась на основе критериев, имеющих наибольшие факторные нагрузки после вращения, т. е. максимально коррелирующие с выявленными факторами.

По первому фактору таковыми оказались критерии:

– наличие упоминаний субъектов власти (организаций или лиц) (0,880);

– наличие стратегии, программы достижения или повышения уровня социальной стабильности (0,814);

– апелляция к интересам общества в целом, государства (0,519).

Этот фактор мы проинтерпретировали как «фактор власти» (или «фактор гаранта»).

С использованием результатов экспертного анализа публикаций были подсчитаны факторные значения текстов в пространстве социально-психологических факторов.

Различия между «убедительными» и «неубедительными» текстами о социальной стабильности были усреднены и таким образом вычислены центры их значений в пространстве шести факторов. Оказалось, что «убедительным» текстам свойственна большая весомость «фактора власти». Эти тексты обладают следующими признаками:

1) упоминание субъектов власти более высокого статуса (Президента и Премьер-министра РФ, Правительства РФ, представителей органов власти регионального масштаба и т. д.). В целом тексты, в которых в роли «гаранта» социальной стабильности выступает Премьер-министр РФ, были оценены экспертами как более «убедительные», чем те, в которых в роли «гаранта» выступает Президент (здесь, видимо, сказывается больший стаж работы премьер-министра на высших руководящих постах и более устойчивый персональный имидж этого лица). Тексты, в которых «гарант» представлен коллегиальным органом, воспринимаются как менее «убедительные», чем те, в которых в роли «гаранта» выступает конкретная личность (в том числе представитель коллегиального органа). Тексты, в которых «гарантом» выступают государственные структуры любого уровня, оцениваются как более «убедительные», чем тексты, в которых таким «гарантом» являются негосударственные структуры и их представители. На втором месте по влиянию на «убедительность» текста после государственных структур в роли «гаранта» социальной стабильности (с большим отрывом) оказались бизнес-структуры, на третьем (с небольшим отрывом от бизнес-структур) – общественные организации.

Наибольшую нагрузку на второй фактор имеют критерии:

– высокая аксиологичность текста (отрицательная или положительная оценочность) (0,793);

– ирреальность (отнесение к желаемому, должному положению дел) (0,755);

– дистанцированность (отнесение к другому времени или месту) (0,633).

Этот фактор мы условно назвали фактором интенциональности (нацеленности).

Интересно, что именно по данному фактору обнаружились максимальные расхождения значений «убедительных» и «неубедительных» текстов о социальной стабильности. Таким образом, для того чтобы текст о социальной стабильности был убедительным, он должен обладать высоким показателем интенциональности, устремленности от реального к желаемому положению, от сущего к должному. Высокая аксиологичность текста обеспечивает эффект «заражения», эмпатии, читатель солидаризируется с автором текста, разделяет его оценки и эмоции. Наличие упоминаний о существующих социальных проблемах подводит под этот возникающий на эмоциональном уровне эффект рациональный базис. А ирреальность и дистанцированность в применении концепта «социальная стабильность» задают вектор интенциональной устремленности, нацеленности на результат. Все эти элементы в совокупности и придают тексту убедительность.

Максимальные нагрузки по третьему фактору имеют следующие критерии:

– наличие упоминаний граждан, не облеченных властными полномочиями, населения или групп населения (0,710);

– наличие упоминаний потребителей товаров и услуг, клиентно-ориентированного бизнеса (0,703);

– общий контекст материала связан с социальной сферой, бытом, повседневностью (0, 589);

– общий контекст материала связан с семьей, материнством, детством (0, 557).

Данный фактор можно назвать «фактором клиента» (это название выражает ту мысль, что социальная стабильность имеет «клиентный» характер, т. е. любые стратегии, направленные на ее достижения, реализуются для кого-то, выражают заботу об этих людях, и, главное, что сами эти люди реализовать эти стратегии не могут по причине отсутствия у них необходимых для этого властных полномочий и финансовых ресурсов). Клиентами социальной стабильности являются население или конкретные группы населения, не обладающие властными полномочиями и не относящиеся к бизнес-классу. Надо также отметить, что наличие в тексте образа клиента социальной стабильности вызывает у читателя эмоциональный отклик в силу того, что он либо идентифицирует себя с ним, либо испытывает сочувствие, заботу по отношению к нему.

Максимальные нагрузки по пятому фактору имеют критерии:

– общая отнесенность к сфере экономики и деловой жизни (0,838);

– использование выражений, входящих в лексико-семантическую группу «деньги» (0,613);

– использование выражений, входящих в лексико-семантическую группу «бедность – богатство».

Этот фактор мы назвали фактором меркантильности. Эксперты сочли существенно более «убедительными» тексты, обладающие более высокими показателями по параметру меркантильности, чем менее «меркантильные» тексты, т. е. такие, в которых социальная стабильность не порождает ассоциаций с деньгами, материальным благосостоянием.

Такое положение отражает объективно существующую социальную закономерность, которая состоит в том, что недостаточная материальная обеспеченность широких слоев населения является одним из главных факторов (хотя и не единственным) социальной нестабильности.

Наибольший вклад в четвертый фактор вносят такие критерии, как:

– упоминание лиц, социальных групп, организаций, выступающих в качестве объекта управления (0,699);

– наличие критики по отношению к определенным лицам, социальным группам, организациям (0,676);

– ригористичность (строгость, апелляция к юридическим или моральным нормам, принципам, законам) (0,530).

Проинтерпретируем этот фактор как «агрессивность». Он выражает тот вектор в семантическом пространстве социальной стабильности, который связан, фигурально говоря, с «образом врага», т. е. того субъекта или субъектов, которые мешают реализации стратегий, направленных на достижение социальной стабильности, показывает, что деятельность гаранта социальной стабильности – это в большинстве случаев борьба с противодействующими элементами.