Т. Мелешко-Брушлинская - Патопсихология шизофрении

Выполнение даже самых элементарных правил взаимоотношений требует большой волевой выдержки и, следовательно, большой внутренней активности ребенка для преодоления импульсивных реакций, порождаемых конфликтом. Признание права за другим является здесь самым сложным. С этими трудностями часто связаны непреодолимые препятствия, возникающие при попытке ввести детей-аутистов в детский коллектив.

Исследованные нами дети с ранним детским аутизмом эндогенного генеза различались по своим возможностям включения в специально организованную взрослыми деятельность. В связи с этим они были разделены на группы, различающиеся по уровню общения. Особую группу составили дети, характеризующиеся достаточно высоким уровнем реактивного общения при дефиците общения инициативного. У них были диагностированы ранний детский аутизм конституционального и постпроцессуального генеза при благоприятном течении шизофрении и особая форма психического развития – дизонтогенез искаженного типа (Сухарева, 1974; Юрьева, 1970). Учитывая определяющую роль общения в психическом развитии ребенка (Лисина, 1986), мы полагали, что патология общения, ее глубина во многом может определить характер дизонтогенеза.

Рассмотрение общения как одного из ведущих факторов в психическом развитии ребенка позволяет предположить, что снижение его потребностного компонента и связанный с этим дефицит активного, инициативного общения значительно тормозят развитие психики в ряде важных его аспектов. Вместе с тем, относительная сохранность реактивных форм общения, возможность ребенка включаться в специально организованные виды деятельности способствуют относительно благоприятному развитию прежде всего тех сторон психики, формирование которых не опосредовано существенно активным общением.

Характерными с этой точки зрения оказываются особенности речевого развития исследуемых детей. Все они хорошо понимали обращенную к ним речь, выполняли все словесные инструкции. По данным экспериментально-психологического и логопедического исследований, их словарный запас был достаточным, не наблюдалось грубых нарушений грамматического строя речи. Вместе с тем у детей этой группы при хорошем словарном запасе отмечалась бедность спонтанной речи, часто грубые нарушения звукопроизношения, которые с возрастом могли быть исправлены логопедом. Явно страдала выразительность речи: отсутствовали интонации, эмоциональная окраска речи, иногда ребенок говорил слишком тихо, как бы бормотал про себя, либо говорил слишком быстро и непонятно, не сопровождая свою речь выразительной мимикой и не глядя на собеседника. Таким образом, у исследованных детей страдали в первую очередь формы активной речи – спонтанность, артикуляции, выразительность. Они не стремились донести свою речь до собеседника, сделать ее понятной, не стремились по собственной инициативе что-либо сообщить. Страдала в первую очередь коммуникативная функция речи, обращенная речь.

Усвоение языка (пассивная речь) развивалось нормально, а иногда с опережением. Мы полагаем, что такая диссоциация речевого развития с недостаточностью активных форм речевого воздействия при хорошем пассивном словаре существенно связана с дефицитом активного общения, обусловленного снижением его потребностно-мотивационного компонента.

Подчеркивая ведущую роль дефицита потребности в общении в картине аутизма, мы имеем в виду лишь определенный его вариант, обусловленный шизофренической и шизотипической патологией. Такой недостаточностью определяется, на наш взгляд, специфичность именно этого вида аутизма и отличие от других его разновидностей, например, от аутизма органического генеза, определяемого прежде всего нарушением средств общения. Ведь если бы нарушение речевого общения было обусловлено слабым развитием языковых способностей, способностей к речевым обобщениям, это в первую очередь сказалось бы на усвоении языка, его грамматических форм, словарном запасе. У наблюдаемых нами детей все эти стороны речи развивались нормально, а у некоторых из них – даже с опережением. Страдала лишь активная речь и ее выразительные средства.

Обнаружение черт диссоциации психического развития имело принципиальное значение в определении специфического для шизофренической патологии своеобразного «искаженного типа дизонтогенеза» (Сухарева, 1974; Симсон, 1948; Юрьева, 1970; и др.). В дальнейшем и вплоть до настоящего времени все исследователи, имеющие дело с шизофренической патологией, постоянно подчеркивают эту ее особенность. Вместе с тем, имеется большое многообразие точек зрения на природу и сущность нарушений психики при шизофрении. Противоречивость этих воззрений во многом можно объяснить недостаточным вниманием к изучению генеза данной патологии. Необходимостью такого изучения и было продиктовано исследование особенностей познавательной деятельности у детей, больных шизофренией, проведенное в онтогенетическом плане.

Сформулированная выше гипотеза о ведущей роли дефицита потребности в общении для формирования своеобразного дисгармоничного психического склада была конкретизирована следующим образом. Развитие особого дисгармонического типа познавательной деятельности обусловлено неблагоприятным развитием тех ее сторон, которые связаны с усвоением социального опыта и определяются социальной направленностью личности. Благоприятное и в ряде случаев ускоренное развитие других аспектов познавательной деятельности связано с относительно меньшей ролью в их формировании указанных факторов.

В связи с этим главным методическим приемом исследования, направленного на проверку данной гипотезы, явилось сопоставление уровня выполнения детьми на разных возрастных этапах различных видов познавательной деятельности – развития мыслительных и перцептивных операций, формирования избирательности познавательных процессов.

Исследование проводилось совместно с С. М. Алейниковой и Н. В. Зверевой. Участвовало 155 детей в возрасте от 5 до 14 лет, наблюдавшихся в детском отделении Центра психического здоровья РАМН. У них отмечались шизоидные черты психики и трудности общения. Для всех был характерен дизонтогенез психики искаженного типа: на фоне соответствующего возрасту или опережающего интеллектуального и речевого развития отмечались недостаточное развитие практических навыков, плохая адаптация к новым условиям, черты необычности, чудаковатости в поведении, речи и мышлении.

Указанные черты широко отмечаются в качестве характерных как для психического развития лиц шизоидного круга, так и для больных малопрогредиентными формами шизофрении (Asperger, 1944; Башина, 1980; Вроно, 1971; Симсон, 1949; Сухарева, 1974; Юрьева, 1970; и др.). В целях исследования мы сочли возможным объединение в одну экспериментальную группу больных малопрогредиентной шизофренией и шизоидных психопатов по наличию указанных черт характера. Отдавая себе отчет в неоднородности этих групп по ряду клинических характеристик, мы руководствовались тем, что эти клинические различия (по данным наших исследований) не оказывают решающего влияния на развитие изучаемых нами аспектов психической деятельности. (Следует также подчеркнуть, что постановка дифференциального диагноза в детском возрасте представляет большие трудности.)