Борис Воскресенский - Основы психиатрии. Учебник для студентов теологического, религиоведческого и других гуманитарных направлений и специальностей высших учебных заведений. Часть 1 : Понятие психического расстройства. Расстройства ощущений и восприятий.

Предлагаем современному читателю самостоятельно определить соотношение насмешки и трезвой оценки в этих высказываниях. Мы же хотим обратить внимание на то, что и науки, и любые другие сферы деятельности (в том числе и религиозная), рассматривающие сферу самопознания-самосознания человека, всегда подвергаются критике в неменьшей мере, чем поддержке. Вспомним упоминавшуюся чуть выше «естественную ненависть к психиатрам». Один выдающийся иерарх недавно сказал: «Церковь Христова, обращенная к человеку, всегда будет гонима».

Вежбицкая А. Сопоставление культур через посредство лексики и прагматики. С. 161–162.

Локализация психики в гениталиях и животе – омфалопсихия (от омфалон – пупок) – лишь начальный этап формирования человеческого в человеке. Именно поэтому ненормативная лексика воспитанным человеком и воспринимается – даже интуитивно – как неприемлемая. К более подробным размышлениям на эту тему мы обратимся в разделах «Расстройства влечений» и «Расстройства сознания и самосознания».

Также мы не найдем в списке «есть» (принимать пищу) и «пить». Все это, полагаем, свидетельствует о том, что биологические потребности человека, будучи необходимым условием его существования, не определяют его именно как человека.

Обратим внимание читателя на то, что в списке А. Вежбицкой отсутствует слово «Бог». Но в полном перечне (табл. 1) находим слово «есть» (существует). Полагаем, это обстоятельство требует особых размышлений.

См.: Савенко Ю. С. Об антипсихологизме в психиатрии // Психология и медицина: Материалы к симпозиуму. М.: Институт психологии АН СССР, 1978. С. 105–111; Воскресенский Б. А., Носовец Н. А. Некоторые аспекты переформирования сознания при психической патологии // Российский психиатрический журнал. 2010. № 5, доп. выпуск № 2. С. 9–11.

Уместным представляется следующее сопоставление: и в Священном писании, и в работах современных богословов неоднократно встречается сравнение души – психики-ансамбля переживаний то с замутненным, то с цветным стеклом, то с витражом, ясность которого может изменяться в соответствии с внутренним состоянием человека.

Понятие переживания, также как и понятие психики, точно определить невозможно. Каждый специалист вкладывает в него собственные оттенки смысла, которые становятся понятными из контекста. Мы будем понимать под переживанием внутреннее субъективное душевно-духовное состояние, в котором интегрированы все психические процессы.

Подразумевая – негласно – нарушения именно такого рода, нередко говорят о нервно-психических расстройствах, стремясь этим эвфемизмом смягчить пугающую обывателя необъяснимость, непонятность собственно психических расстройств и сблизить психиатрию и соматическую медицину.

Не раз доводилось слышать рекомендацию изменить последовательность кругов в схеме на противоположную, расположить «дух» в центре и этим подчеркнуть его определяющую в онтологическом смысле, ядерную роль. Например, так, как представлено устройство мироздания в поэтических образах Елены Шварц: «Когда я умру – / К земному ядру / Мотыльком на свечу / Полечу. / Фонтан, лепечи! / Там в утробушке / Горький рай. / Жаркий рай. / …К раскаленному в гневе ядру / Вниз – не вверх – подсказали мне Музы» (Шварц Е. Вино седьмого года: Книга новых стихотворений. СПб.: Пушкинский фонд, 2007. С. 17).

Это разномыслие в построении пространства объяснимо, ибо, как писал в одной из своих работ Н. А. Бердяев, в природе нет верха и низа, но эти понятия очень важны для психики человека. Действительно, достаточно вспомнить феномен космической невесомости или сегодняшнюю зловещую вертикаль власти.

Переживание пространственно-временных структур и их «наполненности ценностями» не раз привлекало внимание специалистов. Специальные исследования, в контексте обсуждаемых проблем, проводились и нами. См.: Воскресенский Б. А., Сторожева М. С., Котов А. А. Некоторые аспекты переживания пространства и времени при психической патологии // Амбулаторная и больничная психотерапия и медицинская психология. Вып. 10. М., 2012. С. 80–82; Воскресенский Б. А. Некоторые аспекты клинического подхода к душевнобольным верующим // Московский психотерапевтический журнал. 2004. № 4. С. 131–140. Их результаты будут представлены в главе, посвященной расстройствам шизофренического спектра.

Полагаем, что предлагаемый вариант схемы отчетливее и содержательнее выражает иерархическую и эволюционно-историческую связь обсуждаемых антропологических структур: «Душа больше пищи…» (Лк 12:23), а дух – тем более, дерзнем мы продолжить исключительно для научной однозначности строку Писания.

Необходимо заметить, что не менее распространена противоположная точка зрения – примат тела (соответственно – материи) над психикой. Эта проблема обсуждается в разделе «Психосоматические расстройства». См. также: Воскресенский Б. А. Православная философия материи: Медицинские аспекты. М.: Фонд «Духовное наследие митрополита Антония Сурожского»; Б-ка-Фонд «Русское Зарубежье», 2008. С. 6–23.

Эта же тенденция – объединение, даже слияние разных наук с единым корнем прослеживается и в других областях медицины. Так, прежняя наука о заболеваниях нервной системы – невропатология ныне превратилась в неврологию, а врач невропатолог – в невролога. Но неврология как самостоятельная наука о строении и функционировании нервной системы существовала с давних пор. Слияние двух «невро», думается, призвано как можно дальше дистанцироваться от «патологии», т. е. болезни (подразумевающей, повторим, в пределе смерть). Нынешним неврологам виднее, как себя именовать, но психиатрия никогда не сможет полностью слиться с психологией.

И более того. Мы солидарны с Ю. С. Савенко, утверждающим, что в сфере нормы (психического здоровья) психиатрии соответствует не психология, а антропология в ее широком – социокультурном – понимании.

Если они и используются психологами, то почти всегда в ином, чем психиатрическое, понимании, порой даже приближающемся к обыденному.

Применительно к первому субъекту последовательности осмотрительнее было бы сказать «духовный наставник», кого и мы по большому счету будем усматривать за словом «священник». Но для отечественного слуха «духовный наставник» звучит настораживающе, по-восточному.

У Ф. М. Достоевского читаем: «…доктор, как говорят, что духовник…» («Двойник. Петербургская поэма»).

В конце XX в. появилось понятие «синдром выгорания» – угасание «священного огня служения», нарастание безразличия к больным, к профессиональному совершенствованию, порой доходящее до цинизма, появление поведенческих и телесных расстройств. Причины этих преобразований связывают с неблагоприятными микро- и макросоциальными воздействиями (организация труда, психологический климат в коллективе, экономические условия, взгляд на здравоохранение как на сферу обслуживания и т. п.), которые личность определенного склада оказывается не в силах преодолеть, и поэтому ей не удается сохранить в себе созидательно-сострадательное начало. В этой концепции много неубедительного, спорного, не имеющего отношения к сути врачевания. Упоминанием о ней мы также еще раз обращаем внимание на универсальность процессов, описываемых «пирамидой Кандинского».