Авантюристы, иллюзионисты, фальсификаторы, фальшивомонетчики

С развитием науки и распространением научных знаний иллюзионный жанр обогатился интересными нововведениями. Об их характере можно судить по тексту трактата немецкого врача Эбергарда «О так называемой магии» (1771). Анализируя фокусы, он подразделял их на манипуляции, аппаратурные фокусы, смешанные трюки и иллюзии, основанные на явлениях физики и химии. Отметим в этой связи, что иллюзионисты XVIII века часто называли себя физиками, а в начале XIX века — химиками. Но наиболее популярным стало наименование «экспериментатор натуральной магии», отразившее увлечение опытами. Иллюзионисты поражали своих зрителей экспериментами с магнитами, электричеством, лейденскими банками. Их номера назывались «Электрический дракон», «Магнитная перспектива» и т. д. Так, «коронным номером» англичанина Джонаса был такой трюк с магнитом: он предлагал нескольким зрителям положить свои часы на стол и затем, не прикасаясь к ним, переставлял все стрелки по желанию публики. Кроме того, он показывал карточные фокусы.

Игральные карты были изобретены, вероятно, в Китае, где к XII веку они стали уже повсеместным бытовым явлением. В Западной Европе они появились в конце XIV века и сразу же получили очень широкое распространение. В XV веке во Франции был создан современный тип игральных карт, а еще через столетие появились и карточные фокусы. Их история неразрывно связана с развитием техники профессиональных шулеров, о которых упоминается еще в XV веке. Пользуясь ею, Абраам Колорнус, инженер герцога феррарского Альфонзо II д’Эсте, «меняет все карты в руках у другого. Дает вынуть из колоды любую карту и, не глядя, называет ее. Предлагает вытянуть карту и задумать, в какую она должна превратиться. Задуманная карта сама выпрыгивает из колоды».

Наряду с карточными фокусами «экспериментаторы натуральной магии» показывали и другие. Сожженное письмо восстанавливалось из пепла (на самом деле сжигали не письмо, а похожую на него бумажку). Ассистент, а иногда даже кто-нибудь из зрителей, стрелял из пистолета, и «экспериментатор» на лету ловил пулю рукой (пистолет заряжался пулей из окрашенного воска, таявшей при выстреле, а иллюзионист показывал настоящую пулю, до тех пор спрятанную межу пальцами).

В репертуар «экспериментаторов натуральной магии» и других иллюзионистов непременно входила демонстрация иллюзионных автоматов — движущихся механических фигур, воплощавших извечную мечту человека: создать своего «двойника». Древняя китайская легенда повествует об искусном мастере, сделавшем деревянного человека, который мог ходить, танцевать и петь с такой естественностью, что император даже приревновал к нему свою жену. Такие легенды есть у всех народов: Пигмалион, влюбившийся в изваянную им статую; прекрасные рабыни бога-кузнеца Вулкана, выкованные им из золота; легенда о Парсифале, где золотые и серебряные автоматы распознают благородное происхождение мужчин и добродетельность девушек, и многие другие. А средневековые алхимики потратили немало напрасных усилий, пытаясь создать в реторте искусственного человека-гомункула.

В XVIII веке иллюзионные автоматы стали весьма распространенным зрелищем. Во многих городах Европы демонстрировал свой кабинет автоматов венгерский дворянин Веркшем фон Кемпелен (1734–1804). Звездой его собрания был «турок-шахматист».

Автомат изображал сидящего с поджатыми ногами турка в чалме, перед которым стоял большой ящик с шахматной доской. Внутри ящика помещалась сложная система колес и рычагов. Перед демонстрацией создатель автомата раздевал «турка», показывая зрителям, что это, действительно, механическая кукла, и открывал ящик с рычагами и шестернями. После этого он предлагал желающим сыграть партию с «турком». Кукла неизменно выходила победительницей.

Кемпелен возил ее из столицы в столицу, где с «турком» соперничали за шахматной доской императоры, короли и вельможи. «Турок» не знал поражений. Споры о феноменальном аппарате волновали европейское общество. В основном они сводились к тому, есть ли внутри механизма человек или нет. Видевшие «турка» Гете и Эдгар По, безусловно, утверждали, что есть; другие столь же, безусловно, верили в то, что автомат наделен механическим «разумом».

Лишь после смерти Кемпелена истина была установлена окончательно: да, внутри ящика с механизмом сидел человек, двигавший рукой «турка» при игре. Шахматисты менялись, в общей сложности их было больше дюжины; все они обязались не выдавать тайны и сдержали данное слово.

Самым знаменитым иллюзионистом XVIII века был американец Джейкоб Мейер (1735–1795), известный под своим артистическим псевдонимом Филадельфия. Он стал первым профессиональным гастролером-фокусником. После службы при дворе английского герцога, где он совмещал роли астролога, алхимика и иллюзиониста, Филадельфия стал выступать перед широкой публикой. Его приезды предварялись рекламой, организованной самим артистом. В отличие от мастеров «натуральной магии» упор в ней делается не на просветительство, а на сенсационности трюков и их сверхъестественном характере.

Ударным номером его репертуара было «вызывание духов» умерших. Филадельфия не был изобретателем этого иллюзиона, как, впрочем, и большинства остальных трюков. Показ «духов» известен с давних времен, когда их проецировали с помощью волшебного фонаря («латерна магика») на клубы дыма. О таком сеансе пишет в своей биографии Бенвенуто Челлини. Явления «духов» вводил в свои пьесы Шекспир. Великий драматург был хорошо знаком с техникой этого иллюзиона; в его театре «Глобус» в Лондоне тени отца Гамлета и Банко в «Макбете» вызывались волшебным фонарем.

Филадельфия показывал фокус с бутылкой, из которой по желанию зрителей наливал три различных напитка. Он демонстрировал и «обезглавливание», пользуясь восковой головой. С помощью его «волшебной чернильницы» приглашенные на сцену зрители могли по своему желанию писать чернилами любого цвета. Он показывал многочисленные карточные фокусы. Завязав себе. глаза, давал кому-нибудь из зрителей вынуть из колоды карту, показать ее всему залу и вложить обратно в колоду, а затем, взяв рапиру, не глядя, протыкал ею именно эту карту (колода состояла из одних тузов).

Популярность Филадельфии была очень велика. Вероятно, здесь решающую роль сыграла невиданная до тех пор реклама. Но однажды реклама подвела его. В 1777 году профессор Геттингенского университета Георг Лихтенберг сочинил злую пародию на афишу Филадельфии, и к приезду этого иллюзиониста на гастроли в Геттинген на всех заборах города красовались объявления: