Авантюристы, иллюзионисты, фальсификаторы, фальшивомонетчики

Впервые Германн выступил в Лондоне в 1848 году, объявив себя «первым иллюзионистом Франции». С тех пор в течение сорока лет он показывал свое искусство во всех странах Европы, в США и Южной Америке.

По взмаху его «волшебной» палочки карты превращались одна в другую, исчезали, а потом появлялись в карманах у зрителей. Сама палочка летала по воздуху. Шелковые носовые платки меняли свой цвет. Из «неисчерпаемого цилиндра» появлялись бесчисленные предметы, а из «волшебной» бутылки зрители получали несколько сортов вина. Кольца одинаковой величины свободно проходили одно сквозь другое. Иллюзионист подбрасывал их, они соединялись в цепочку и снова рассыпались в воздухе.

«Любимец Мефистофеля» производил впечатление такого всемогущего человека, что во время одного из представлений в Штутгарте, когда он заставил свою партнершу вдруг исчезнуть, какой-то простодушный зритель совершенно серьезно спросил:

— Господин профессор, а не могли бы вы сделать то же самое с моей женой?

Еще одним представителем династии Германнов был Александр Германн (1844–1896). Подобно Компарсу Александр Германн носил мефистофелевскую бородку. Но это был уже не «любимец Мефистофеля», как Компарс, а сам Мефистофель. В своих афишах он называл себя «великий Александр».

Александр Германн в совершенстве владел французским, английским, немецким, русским, итальянским, испанским и голландским языками, а также хорошо говорил по-шведски, по-португальски и по-арабски. Его саркастический юмор был неистощим. Чтобы интимнее разговаривать со зрителями, легко отвечать остротами на их реплики, Александр Германн часто спускался в зрительный зал. Он подносил к губам бокал, до краев наполненный шампанским, и бокал растворялся в воздухе, а затем иллюзионист обнаруживал его у кого-нибудь из зрителей в кармане и вынимал, не расплескав ни капли. Исчезало кольцо, перед тем надетое на палец одного из зрителей. Серебряная монета в руках иллюзиониста превращалась в золотую. Попутно артист жонглировал, имитировал голоса птиц и животных.

Отлично натренированные руки Александра Германна обладали не только исключительной гибкостью и проворством, но и большой силой. Он бросал со сцены карты так, что их могли ловить зрители в самых дальних рядах.

О сценическом успехе мефистофельских трюков и шуток Александра Германна можно судить хотя бы по тому, что в Лондоне он дал при полных сборах тысячу выступлений подряд.

В 80-х годах прошлого века Александр Германн приезжал на гастроли в Петербург, и журнал «Всемирная иллюстрация» поместил 13 февраля 1882 года следующий отчет:

«Перед там как дать здесь несколько представлений, Германн успел на днях показать свое искусство нескольким лицам, завтракая в ресторане Дюссо.

С первых же минут завтрак принял фантастический характер. Гарсон подал Германну небольшое блюдо с яйцами всмятку.

Профессор провел над блюдом рукой, как бы выбирая яйцо.

— Что вы подаете мне пустое блюдо?! — вскричал он, строго глядя на гарсона.

Яиц как не бывало. Растерявшийся гарсон что-то пробормотал.

Надо было видеть лицо остолбеневшего гарсона. Все яйца возвратились затем на стол из галстука одного из присутствовавших.

Проделав массу фокусов с картами, профессор в довершение всего показал следующее чудо.

— Накройте ваш бокал с шампанским шляпой, — предложил он одному из своих спутников.

Сказано — сделано.

— И ваш бокал под шляпой?

— Конечно.

Он поднял шляпу, и при общем удивлении и смехе вместо бокала с шампанским на столе узрели большой ботинок на толстой подошве.

— Извините, господа! — произнес Германн, взяв ботинок и надев его на свою разутую правую ногу. Бокал с шампанским он достал из-за пазухи» (Кио Э. Фокусы и фокусники. М., «Искусство», 1958, с. 76).

Таким образом, как догадался, наверное, читатель, Германн продемонстрировал свое блистательное владение искусством престидижитации.

Александр Германн демонстрировал свои ошеломляющие трюки весело. Играя, забавляясь. Имея внушительный вид всемогущего мага, он на деле был добрейшим и приветливейшим человеком. Увидев, например, знакомого на другой стороне улицы, он всегда здоровался первым. А знакомых у него было огромное количество: обладая прекрасной памятью, он помнил всех, с кем свела его судьба.

Однажды с ним самим сыграли шутку. Американский сатирик Билл Най, знавший о пристрастии Германна привлекать к своей иллюзионной деятельности окружающих, занял место в ресторане за тем самым столом, где обычно обедал Германн, — как раз напротив его стула. А тот, придя, начал действовать в привычном ему стиле. Взяв тарелку Ная, он с улыбкой накрыл ее листом бумаги, потом снял лист. В тарелке оказалось большое бриллиантовое кольцо. Германн ждал, что со стороны Ная последует обычное в таких случаях изумление, но тот, невозмутимо забрав кольцо с тарелки, спокойно произнес:

— Ах, я всегда что-нибудь забываю… Мисс, это маленький подарок для вас, — и протянул кольцо девушке, сидящей здесь же за столом.

Германн остолбенел. Он растерялся. Такого с ним не случалось. Потом, конечно, все стало на свои места — кольцо было ему возвращено, и он сам, будучи незлопамятным человеком, часто со смехом рассказывал об этой шутке. А с Наем они стали друзьями — неизменное дружелюбие Германна всегда привлекало к нему людей.

Стоит заметить, что, возможно, именно доброжелательность и легкость натуры не позволили ему стать удачливым дельцом. К примеру, здание иллюзионного театра, который он задумал построить в Бруклине, было закончено лишь наполовину — оно рухнуло во время строительства, и Германн перестал о нем думать. Или — стоило ему занять пост директора своего знаменитого «Трансатлантического варьете-представления», как оно стало испытывать финансовые трудности… Однако не организаторскими талантами был знаменит этот человек. Легенды приписывают ему немало эффектнейших трюков. Скажем, эмблемой иллюзионистов многих стран является кролик, вылезающий из цилиндра. До недавнего времени сценические волшебники полагали, будто он изобретен Германном. На самом же деле впервые этот трюк продемонстрировал долговязый лондонский бродяга Джон Хетерингтон (сообщение об этом чуде опубликовала газета «Таймс» в 1796 году). Но сам факт примечателен. Не исключено, что неистово фантазировавший Германн придумал фокус с кроликом самостоятельно, не подозревая о первенстве Хетерингтона, — такое в иллюзионизме случалось.

Особо следует сказать о французском иллюзионисте Робер-Гудене (1805–1871). Фамилия его встречается в литературе в разной транскрипции: Робер-Гуден, Робер-Гудин, Робер-Уден, Робер-Удэн.