Авантюристы, иллюзионисты, фальсификаторы, фальшивомонетчики

Но радость собирателя была недолгой. Директор Одесского археологического музея Э. фон Штерн без особого труда разоблачил подделку: начертание букв на короне относилось к IV–III векам до н. э., а на кинжале — к III–IV векам н. э. Таким образом, кинжал должен быть моложе короны примерно на 600–800 лет, и в одном кладе они оказаться не могли. Крестьяне же, «открывшие» клад, оказались подставными лицами братьев Гохман.

О том, что тиара Сайтоферна тоже фальшивка, уже в мае 1896 года заявил видный русский ученый, профессор Петербургского университета А. Н. Веселовский. Это же с фактами в руках убедительно доказывал один из крупнейших исследователей того времени Адольф Фуртвенглер из Мюнхена, самым сокрушительным аргументом которого был следующий. Фуртвенглер нашел прототипы целого ряда персонажей тиары. И они оказались на произведениях самых разных эпох и из разных, зачастую весьма отдаленных друг от друга мест: на ожерелье V века до н. э., найденном в Тамани, и на вазах из Южной Италии, изделиях из Керчи и так называемом щите Сципиона, хранящемся в Лувре, и других изделиях античных мастеров.

Доказательства Фуртвенглера подкрепил и развил директор Одесского археологического музея Э. фон Штерн. В своем докладе на Археологическом докладе в Риге, состоявшемся 2 августа 1896 года, он развернул перед слушателями широкую картину бурной деятельности торговцев подделками на юге России, в частности братьев Гохман. Расцвету этой «античной лихорадки» способствовало к тому же и то, что над раскопками в Ольвии, по существу, не было никакого государственного контроля. И все же немыслимо, чтобы такая сенсационная находка, как тиара Сайтоферна, прошла бы незамеченной русскими археологами. Что же касается самой короны скифского царя, то буквы на ней явно скопированы с надписи Протогена. Нет, тиара Сайтоферна — это не подлинник античного искусства, а подделка, хотя и очень тонкая и искусная.

Эти тревожные сигналы из Мюнхена, Петербурга и Одессы, конечно, доходили до Парижа. Однако руководители Лувра пребывали в упоении от своего приобретения. Их уверенность опиралась к тому же на благоприятные высказывания многих видных ученых Франции, Германии и других стран. Постепенно затихли и позабылись голоса немногочисленных скептиков, и волнение, вызванное сокровищем Гохмана, улеглось. Если не все, то во всяком случае подавляющее большинство археологов и музейных работников оставались уверенными в том, что выставленная в Лувре золотая корона — это подлинная тиара скифского царя Сайтоферна, преподнесенная ему ольвийскими греками.

Прошло семь лет. И вот однажды (это случилось в марте 1903 года) в одной парижской газете появилось сообщение: художник с Монмартра Майянс, прозванный Элина, заявил, что именно он, а не безвестный грек из Ольвии исполнил тиару Сайтоферна. Разразился грандиозный скандал. Все французские газеты подхватили сенсацию.

А еще через несколько дней, 23 марта, газеты опубликовали открытое письмо парижского ювелира Лифшица, в котором он решительно оспаривал авторство Майянса. Более того, Лифшиц утверждал, что он своими глазами видел настоящего автора тиары Сайтоферна. Им, по его словам, является одесский ювелир и чеканщик Израиль Рухомовский, исполнивший в 1895–1896 гг. знаменитую корону и получивший за восемь месяцев работы над ней 2 тысячи рублей.

Что тут началось! Толпы любопытных повалили в Лувр, но злополучной тиары Сайтоферна — увы! — не увидели. Смущенные и взволнованные сотрудники музея поспешили убрать ее в запасник. Это только подлило масла в огонь и подзадорило журналистов. Правительство было вынуждено назначить специальную комиссию для расследования всех обстоятельств дела. Возглавил ее Клермон-Гаммо, член Академии наук, профессор Коллеж де Франс, одного из старейших учебных заведений Франции.

Уже через два дня после опубликования письма Лифшица русский корреспондент парижской газеты телеграфировал из Одессы: «Гравер Израиль Рухомовский, проживающий в Одессе, Успенская, № 36, объявляет с полной уверенностью, что он — творец тиары. Он сообщает, что выполнил ее по заказу одного человека из Керчи в 1896 году. Рухомовский готов приехать в Париж, чтобы доказать свои слова, если ему дадут средства на поездку в размере 1200 франков». Париж бурлил, расколовшись на два лагеря: «сайтоферистов» и «антисайтоферистов». Имя маленького одесского ювелира было у всех на устах. Как оказалось, оно уже упоминалось в прямой связи с Шепселем Гохманом из Одессы.

В конце 1896 года братьям Гохманам удалось продать одному из крупных русских коллекционеров якобы найденные в раскопках «антики» — золотые статуэтки богини Нике и Эрота, сидящего верхом на кентавре. Приглашенный в качестве эксперта Штерн определил их как фальшивки. Возмущенный наглым надувательством собиратель возбудил судебный процесс против Гохманов. Одесский ювелир Деморье, выступавший на суде в качестве свидетеля, показал под присягой, что эти статуэтки были отлиты в его мастерской по заказу Израиля Рухомовского, проживающего в Одессе в доме № 36 по Успенской улице и работающего там же без вывески и патента. Этот же Рухомовский отчеканил и окончательно отделал статуэтки. Кроме того, Деморье сделал для Рухомовского несколько золотых пластин, причем вес одной из них — 460 граммов — точно совпадал с весом тиары Сайтоферна. Когда Штерн посетил Рухомовского, то все стены скромного жилища бедного одесского ювелира были увешаны прекрасными рисунками с античных пальметт, а сам Рухомовский усердно трудился уже полгода, по его утверждению, «для собственного удовольствия» над изготовлением золотого скелетика. Как удалось выяснить позднее, этот скелетик был заказан ему тем же Гохманом и предназначался последним в качестве «археологической находки» для венского банкира барона Ротшильда. Свое авторство в отношении тиары Сайтоферна Рухомовский тогда категорически отрицал.

И вот сейчас, 5 апреля 1903 года Израиль Рухомовский ступил на землю Парижа. Не желая раньше времени привлекать к себе внимания, он остановился в гостинице под вымышленным именем Бардеса. Но вездесущие газетчики очень скоро узнали об убежище героя дня. Гостиницу стали осаждать репортеры и охотники за автографами. Портреты одесского ювелира и фотографии его тиары обошли все газеты. А какой-то богатый американский импресарио даже предложил Рухомовскому 200 тысяч франков за его турне по Америке, конечно, вместе с тиарой Сайтоферна.

Между тем правительственной комиссии еще предстояло убедиться в том, что тиару Сайтоферна сделал именно Израиль Рухомовский, который, как это выяснилось на первом же допросе, очень мало смыслил в античной археологии. Тогда поставили следующий опыт. Тиару Рухомовскому не показали, а предложили по памяти повторить какой-нибудь ее фрагмент. Ювелир не смутился. Он тут же назвал старинный рецепт необходимого ему сплава, из которого была сделана вся тиара, а затем, прямо на глазах у пораженных членов комиссии, отчеканил часть фигурного фриза, которая при сравнении с тиарой оказалась полностью ей идентичной. Сомнений в авторстве больше не оставалось — дар ольвийских греков скифскому царю оказался изделием одесского ювелира Израиля Рухомовского.