Авантюристы, иллюзионисты, фальсификаторы, фальшивомонетчики

В 1294 году войска Филиппа вторглись в Аквитанию. Эта война была для Франции весьма дорогой (только дислоцировавшиеся там французские войска обошлись казне в 2 млн. ливров). В конце XIII века такая сумма считалась очень большой. В то время во Франции расчеты шли в ливрах, солях и денье. 12 денье (д) равнялись 1 солю (с), а 20 солей — 1 ливру (л). Во времена Филиппа Красивого существовали две валютные системы: старая, парижская (п) и новая (н). 4 старых ливра равнялись 5 новым.

Чтобы изыскать средства для ведения войны в Аквитании, Филипп IV, кроме обложения населения налогами, ввел в 1295 году также и внутренние займы. Его призыв таким образом помочь казне в «оборонительной борьбе» в то время имел большой успех. Однако в дальнейшем, когда налоговый пресс стал давить все сильнее, зажиточные подданные предпочитали воздерживаться от добровольных пожертвований, т. к., когда шла речь о военных займах, рассчитывать на получение своих денег, пока идет война, было бессмысленно.

Для увеличения доходов казны король решил приступить и к так называемому «облегчению монет». Уже в 1293 году его главный советник по монетным вопросам Бэтен Косинель взялся за чеканку новой французской монеты (соль) с номинальной стоимостью значительно выше прежней, бывшей в обращении, одновременно существенно снизив содержание в ней драгоценного металла.

В 1305 году (период пика махинаций) крупнейшая монета, бывшая в обращении в тот период, имела нарицательную стоимость в 36 денье (вместо 12), что в конечном счете должно было вызвать соответствующий рост цен. Таким образом, король посредством выпуска фальсифицированных и завышенных по сравнению с реальной стоимостью монет смог быстро освободиться от трети своих долгов. Однако его кредиторам (баронам и зажиточным горожанам), предоставившим свои средства в виде займов, досталась лишь треть ренты, которую они рассчитывали получить за свои займы. Чтобы предупредить беспорядки, Филипп Красивый уже в 1295 году поручил своим чиновникам разъяснять народу проводившуюся им денежную политику как своего рода военный заем: как только прекратится состояние войны, ухудшенная и завышенная по сравнению с реальной стоимостью монета будет полноценно обменена на новые деньги.

Король выполнил свое обещание по-своему. До 1306 года он пять раз изымал из обращения монеты для того, чтобы заменить их новыми, улучшенными, и восстановить прежнее состояние. Эти мероприятия дополняли указы, в соответствии с которыми все полновесные монеты, имевшие хождение в стране, и также изделия из золота и серебра подлежали обмену на плохие королевские монеты.

Масштаб денежных махинаций виден из следующих данных. Если в 1296 году доход королевской казны от них составлял 101 435 нл (новых ливров), то в 1299 году уже 1,2 млн. нл. Однако, несмотря на такое увеличение средств, король и его советники не стали поднимать денежные доходы своих подданных. Напротив, в их представлении каждый солдат за прежнее жалованье должен был быть втрое усерднее. Такое положение долго продолжаться не могло.

В 1297 году войска Филиппа IV выступили против Фландрии, которая считалась самым богатым из вассальных владений французской короны. В 1300 году Фландрия была «умиротворена». Однако мародерство плохо оплачиваемых французских военных привело ко всеобщему восстанию населения. На его подавление Филипп отправил 7 тысяч всадников и 20 тысяч пехотинцев. В битве при Кортрейке французские войска были разбиты. Это было самое сокрушительное поражение Филиппа Красивого за все время его правления. Негодующему королю осторожно пытались дать понять, что на исход этой битвы, возможно, оказало влияние низкое жалованье солдат. Но Филипп не принял никаких объяснений. К тому же, по его словам, у него не было денег из-за нечистоплотности находящихся на его службе сборщиков налогов. Эти обвинения были безосновательны, т. к. доходы казны от налогов и манипуляций монетного двора по большей части шли не на выплаты войскам, а на придворные развлечения и щедрые подарки иностранным властителям.

Не обошел Филипп Красивый своими поборами и французскую церковь. В 1296 году он потребовал от нее удвоить взнос в казну для поддержания защиты королевства. Неожиданно в это дело вмешался папа Бонифаций VIII, который в своей булле запретил любые контрибуции с церкви в пользу мирских властителей. На папскую буллу Филипп ответил запрещением на любой вывоз золота и драгоценных металлов из Франции. Кроме этого, в 1301 году состоялся процесс над пармским епископом Бернаром Сэссэ, который не раз выступал против деспотизма французского короля, а о его монетах отзывался так: «Эти деньги дешевле грязи. Они нечистые и фальшивые; неправедно и нечестно поступает тот, по чьей воле их чеканят». Мятежный епископ был лишен своего сана и имущества стоимостью в 40000 нл. Своих денег он так никогда и не увидел, хотя через 7 лет ему и был возвращен епископский сан.

Реакция Священного престола не заставила себя ждать. В декабре 1301 года папские послы привезли буллу Бонифация, в которой тот уведомлял Филиппа о ликвидации всех привилегий, которые французский двор имел во взаимоотношениях со святой церковью. Булла содержала также и нападки на политику, проводимую королем, в частности на манипуляции с монетами. Правда, папа воздержался от того, чтобы прямо назвать Филиппа IV фальшивомонетчиком.

10 апреля 1302 года в Париже состоялось собрание Генеральных штатов. На него были приглашены не только дворянство и духовенство, но и третье сословие — горожане. Решение, принятое на этом собрании, осудило буллу папы Бонифация VIII.

18 ноября 1302 года последовала новая булла, но, хотя она и была выдержана в более миролюбивом тоне, папа все же не рассчитал свои силы в борьбе с французским королем. Бонифаций VIII выл обвинен в ереси на собрании дворянства и духовенства в Лувре, что дало повод для созыва церковного собора.

Бонифаций тем временем пишет новую буллу, которая 8 сентября была доставлена в Париж. Король, между тем, дает указание хранителю своей печати Гийому де Ногаре (Морис Дрюон в своей книге «Проклятие из огня» характеризует этого человека как беспощадного слугу короля, который смахивал на черта и был дьявольски настойчив в проведении политики своего господина) доставить папу на предстоящий церковный собор, вопрос о проведении которого оставался в то время открытым.

Ногаре не стал терять времени даром. Он направился в Ананьи — личное владение папы, где фактически и взял того в плен (Бонифацию в то время было 86 лет). По-видимому, папа подвергался жестокому обращению. Во всяком случае, вскоре после своего освобождения он умер в Ватикане. Однако перед смертью у Бонифация VIII хватило сил для того, чтобы отлучить от церкви Гийома де Ногаре.