Авантюристы, иллюзионисты, фальсификаторы, фальшивомонетчики

При Карле Великом, когда деньги играли в хозяйстве страны подчиненную роль, разоблаченному фальшивомонетчику в худшем случае ставили клеймо на лоб. Однако возникший в начале XIII века свод законов Саксонии дает уже совершенно другие оценки: фальшивомонетчиков стали проговаривать к смерти через повешение. А уже к концу XIII века к фальшивомонетчикам стали применяться еще более жестокие наказания. Так, в Германии в то время еще не существовало имперского уголовного права. Тем не менее, во всех германских городах фальшивомонетничество каралось смертью. В 1532 году на рейхстаге в Регенсбурге был принят кодекс Карла V — единое для всей Германии уголовное уложение. В этом кодексе было дано следующее толкование фальшивомонетного промысла: 1) подделка внешних данных монеты, 2) использование нечистого металла, 3) облегчение веса монет. Изготовители фальшивых монет карались сжиганием заживо на костре, а их соучастники (к числу которых относили тех людей, которые имели сведения о фальшивомонетчиках или участвовали в их махинациях) подвергались наказаниям от тюрьмы до виселицы. Для наглядности приведем несколько исторических фактов.

Сначала перенесемся в Нюрнберг конца XV века. В то время этот город располагал сотней золотых дел мастеров. Однако только немногие из них жили в достатке, т. к. конкуренция была очень жесткой.

Не лучшим образом шли дела и у нюрнбергского полноправного мастера Ганса Ленгенфельдера. Ему нужны были большие деньги (1000 гульденов) на покупку дома с мастерской, однако такие деньги давали лишь под большие проценты. Сначала Ганс пошел по этому пути, но угодил в замкнутый круг, т. к. проценты съедали почти все заработанные деньги.

И вот 27 февраля 1492 года советом города Нюрнберга против него было выдвинуто обвинение в чеканке фальшивых гульденов. После допроса мастер оказался в «яме» нюрнбергской ратуши. Вскоре после этого были арестованы и его сообщники: служанка Ленгенфельдера, Хайнц Шюрштаб и Кох, мастер по изготовлению поясов, который, впрочем, вскоре был освобожден.

Как было установлено в ходе проведенного расследования, Ленгенфельдер и Шюрштаб пускали в оборот не золотые, а позолоченные монеты, а служанка была замешана в распространении заведомо фальшивых денег. Были найдены и орудия преступного промысла. 7 декабря Гансу Ленгенфельдеру и Хайнцу Шюрштабу был вынесен приговор: казнь через обезглавливание.

Такова история Ганса Ленгенфельдера. Причем Хайнц Шюрштаб был приговорен к смерти как «пособник фальшивомонетчика». Для наказания было достаточно уже того, что он знал о преступлении.

С 1285 года практиковался и еще один, особенно жестокий вид казни, применявшийся к фальшивомонетчикам, — сварение приговоренного в кипятке. Об этом повествует книга записей распоряжений городских властей города Штральзунда. В этой книге приводится указ о розыске некоего Николауса Винкельдорпа, прибывшего в этот город вместе с купцом Германом Ольдендорпом. Винкельдорпу, обвиненному в подделке денег, удалось сбежать. Проходивший по тому же делу Клаус Эльмхорст тем же судом был приговорен к смерти в котле с кипящей водой. Фальшивые пфенниги, завезенные обвиняемыми в Штральзунд, были обнаружены под кроватью Винкельдорпа, которого ожидал тот же приговор, что и Эльмхорста.

В октябре или ноябре 1431 года жители Штральзунда стали свидетелями этой ужасной казни, состоявшейся на площади города. То, что произошло с Клаусом Эльмхорстом, долго оставалось в памяти горожан. Котел, где фальшивомонетчик еще на этом свете принял адские муки, был оставлен в назидание потомкам на своем месте. Само собой разумеется, что казненный тогда фальшивомонетчик в представлении последующих поколений был мастером монетного дела, хотя его настоящая профессия в хрониках не указана.

Чеканка иностранных монет сама по себе не была фальшивомонетничеством, если при этом соблюдались все характеристики монет. В истории подобное встречается часто. Прямое место фальшивомонетничество имеет тогда, когда чужеземные монеты чеканились в ухудшенном виде. В этих случаях некоторые государства весьма успешно использовали его в своей внешней политике, т. к. слишком велик был соблазн пользоваться деньгами другого государства для собственного обогащения, а заодно и подорвать его экономику. Множество таких примеров хранит история.

Так, еще в 1517 году чешский король Людовик выпустил монеты, весьма схожие с польскими полутрошами, но содержавшие значительно меньше серебра, и эта неполновесная монета наводнила польский рынок. В начале XVII века во время войны с Россией Польша, а затем Швеция чеканили поддельные русские монеты.

И все же наиболее известными среди державных правителей, проводивших махинации с поддельными деньгами для достижения своих внешнеполитических целей, считаются прусский король Фридрих Великий и Наполеон Бонапарт.

Прусского короля Фридриха II, названного еще его современниками Фридрихом Великим, потомки называли блестящим правителем. Когда он в 1740 году занял прусский трон, его считали сказочно богатым, т. к. его состояние в то время оценивалось примерно в 15 млн. талеров. Однако спустя пять лет вся наличность короля (8,7 млн. талеров) была спущена в первой и второй Силезских войнах (1740–1745 годы). Для того чтобы продолжить борьбу за обладание Силезией и Саксонией, Фридриху, по оценке финансовых экспертов, было необходимо еще 5,5 млн. талеров. Часть необходимых средств для продолжения военной кампании была собрана с помощью налогов и переплава серебряных сокровищ короля, до той поры бывших неприкосновенными. Однако необходимо было еще собрать 1,5 млн. талеров. Безвыходное положение заставило Фридриха II даже обратиться за помощью к одной женщине, занимавшейся алхимией, которая уверяла его, что может «сделать» золота на 1 млн. талеров. Этот опыт, конечно же, не удался.

Между тем первой целью прусской армии было завоевание Саксонии. Ничто, даже денежные затруднения, не могли остановить Фридриха Великого: 29 августа 1746 года прусские войска вторглись в пределы этого государства. Так началась третья Силезская, или Семилетняя война. Саксонская армия уже в середине сентября оказалась побежденной.

Сразу после победы, наряду с контрибуцией, установленной в размере 5 млн. талеров для покрытия расходов Пруссии на саксонскую кампанию, Фридрих издал приказ о включении лейпцигского монетного двора во владение прусской короны. Берлинская фирма «Эфраим и сыновья», став арендатором этого монетного двора, приступила к чеканке миллиона имперских талеров в разменной монете, весовые и качественные характеристики которых были гораздо ниже, чем прежде.