Татьяна Ревяко - Тюрьмы и наказания: Инквизиция, тюрьмы, телесные наказания, казни

Почти в то же самое время, когда члены французского общества по улучшению тюрем занимались придумыванием рисунка бронзовой медали для увековечивания своей еще не начавшейся деятельности, их соотечественник Людовик-Рее Виллерме увековечил тогдашнее ужасное состояние французских тюрем в своей книге (См. Виллерме Людовик-Рее, доктор медицинских и других тюремных обществ член, «О тюрьмах в настоящем их положении и о состоянии, в каком оные должны в отношении к здоровью и нравственности заключенных и в отношении к политической экономии, перевод с фр., СПб, 1822, стр. 176). Оно было настоящим позором для французского правительства.

Книга Виллерме явилась, с одной стороны, негодующим и горячим призывом к обществу и правительству обратить, наконец, внимание на состояние тюрем, а с другой — настоящим руководством для реформы мест тюремного заключения. В систематическом порядке в 17 главах книги автор подробно исследовал тюремные здания во многих местах Франции, одежду и постель заключенных, отопление, питание арестантов, состояние работ, режим, заболевания, смертность, меры исправления арестантов и пр.

Общее состояние мест заключения во Франции позволяло автору сказать, что арестантов не запирают, а погребают, и приговор к заключению является приговором к смерти. «Законы повелевают содержать человека под стражею, назначая ему умереть от зараженного воздуха».

Описательная и критическая часть этой книги производила на читателя сильное впечатление. Оно увеличивалось благодаря тому, что автор описывал то, что видел своими глазами, иллюстрируя изложение поразительными фактами. В той самой Франции, которая была законодательницей мод, шика и блеска, где дворцы поражали своей красотой, как нигде в мире, автор книги о тюрьмах раскрыл картины полного контраста. Заключенные содержались не только в лохмотьях, но и совершенно голые. По словам автора, гнилую солому, на которой они спали, у них оспаривали насекомые. Если в некоторых тюрьмах были окна, то они устраивались очень высоко и были так малы, что солнечный луч никогда не проникал сюда. Так, в башне «Святого Петра» в Лилле в помещении арестантов окна были пробиты в стене толщиною 18 футов. Люди, замерзая от холода, согревались тем, что прижимались друг к другу. Их кормили какими-то мучными затирками и безвкусными похлебками.

Описание и критика Виллерме сопровождались соответствующими практическими предложениями. Так как он был медиком по образованию, то особое значение приобретали его указания медико-санитарного характера. Они были многочисленны и разнообразны. Все они касались как основных сторон тюремного строительства и быта, так и мелочей и подробностей.

Вначале XIX в. в Англии и США особого рода тюрьмы стали именоваться пенитенциарными. Термин «пенитенциарный» происходит от латинского «poenitentiarius» — покаянный, исправительный.

В связи с тем, что в большинстве европейских стран и в Северной Америке лишение свободы превратилось в преобладающий вид наказания, потребовалось не только увеличить число пенитенциарных учреждений, но и создать их новые организационные формы, их новый юридический статус. Начинают организационно складываться новые тюремные системы.

В1786 г. в городе Филадельфии (штат Пенсильвания, США) была открыта первая тюрьма, построенная по системе строжайшего одиночного заключения. Основатели ее, американские квакеры, исходя из своих религиозных установок, считали, что преступник — это грешник, человек, нуждающийся в раскаянии, которое бы примирило его с Богом и людьми. Тюрьма — это место покаяния, а оставление преступника наедине с самим собой — средство, способное побудить преступника раскаяться. Отсюда вытекало одиночное заключение, полностью исключающее какое-либо общение с внешним миром и дополненное усиленной религиозной обработкой. Поэтому, вероятно, пенсильванская система именуется иногда келейной системой.

По образцу тюрьмы в Филадельфии (а она была рассчитана всего на 30 одиночных камер) в США были построены большие тюрьмы — в Питтсбурге и Черри-Гилле. По системе строгого одиночного заключения был выстроен ряд тюрем и в Европе (в Англии — Пентонвиль, В Германии — Моабит, во Франции — Мазас; позже по этой схеме была построена тюрьма в Петербурге — «Кресты»; особенно же широко келейная система вплоть до недавнего времени применялась в Бельгии).

Режим этих тюрем был подчинен одной основной идее: заключенный как можно меньше должен отвлекаться от сознания собственного одиночества, а поэтому работа — лишь в одиночку и исключительно в порядке поощрения; чтение — лишь Библия или Евангелие; запрещение разговаривать и т. д. Не удивительно, что при таком режиме чрезвычайно высок был процент заключенных, сходивших с ума или кончавших жизнь самоубийством.

Разновидностью пенсильванской системы стала так называемая система отделения, рассматривавшаяся как несколько смягченная система келейного заключения. По характеристике С. В. Познышева, при этой системе арестант изолируется от других заключенных, но остается в более или менее живом общении не только с администрацией тюрьмы, но и с затюремным миром, с родными и знакомыми, не внушающими опасения, что они войдут в какое-либо вредное с ним общение (С. В. Познышев. Основные начала науки уголовного права. Общая часть уголовного права. М., 1912, стр. 558).

Обе эти системы возникли как реакция на средневековое бессистемное заключение. В свое время они рассматривались как прогрессивные и гуманные. В числе инициаторов создания пенсильванской системы был В. Франклин.

Однако одиночное заключение не оправдало возлагавшихся на него надежд. С. В. Познышев, например, совершенно справедливо указывал на ряд следующих оснований, в силу которых «его нельзя признать пригодным средством для преследуемой тюрьмой цели исправления: 1) заключенный в одиночную камеру будет вести себя хорошо лишь потому, что «он механически устранен от соблазнов плохого поведения». Отбыв длительное одиночное заключение, преступник выходит на свободу совершенно неприспособленным к новым для него условиям жизни; 2) одиночное заключение делает арестанта пассивным, расслабляет и усыпляет его духовные силы; 3) «Одиночная система отличается чрезмерностью, т. е. причинением страданий, ненужных с точки зрения предупреждения рецидива», оно «тяжко и причиняет много лишних страданий; 4) «Одиночное заключение… содействует появлению и развитию у арестантов душевных и нервных расстройств»; 5) Противоестественное состояние вынужденного одиночества вызывает нередко озлобление и расстраивает нервы» (С. В. Познышев. Очерки тюрьмоведения. М., 1915, стр. 59–62).