Татьяна Ревяко - Тюрьмы и наказания: Инквизиция, тюрьмы, телесные наказания, казни

Наконец, на родине Песталоцци не ограничились теорией и перешли к действиям: департамент народного просвещения Бернского кантона решил подвергать учащихся телесному наказанию, по требованию родителей и по постановлению совета, за тяжкие проступки, напр., за лживость. Составлены довольно определенные правила — как, кого, когда, где и чем сечь. Остается только удивляться как бернские педагоги могли серьезно заниматься таким позорным делом. В некоторых частях Германии телесные наказания в школах также применяются, и иногда по своей жестокости и мотивам применения вызывают возмущение со стороны родителей, как это было в 1901 г. в известном деле в городе Вреше-не, в Познани.

Не ради оправдания телесных наказаний в наших школах приведены эти справки из заграничной жизни; эти факты доказывают, что далеко не все западное может служить нам образцом и примером. В головах некоторых западных педагогов, профессоров и журналистов существует не мало сумбура относительно вопросов обучения и воспитания; кроме того, в западной культуре, как справедливо указывал еще Ж. Ж. Руссо, так много ложного, мишурного, внешнего, допускающего, между прочим, неравенство в наказаниях для различных классов и сословий. И пока на Западе, как и у нас, существуют различные сословия и состояния, высшие всегда будут придумывать благодетельные меры вразумления для низших.

Мы глубоко убеждены, что в этом вопросе может быть только один взгляд, общий для всех, без различия сословий, возраста и пола; этот взгляд прекрасно выражен следующими словами Л. Н. Толстого: «Дела эти (телесные наказания), когда им придан вид законности, позорят всех нас, живущих в том государстве, в котором эти дела совершаются. Ведь, если сечение крестьян — закон, то закон этот сделан и для меня, для обеспечения моего спокойствия и блага. А этого нельзя допустить. Надо, не переставая, кричать, вопить о том, что такое применение дикого, переставшего уже употребляться для детей наказания к одному лучшему сословию русских людей, есть позор для всех тех, кто прямо или косвенно участвует в нем».

Пора нам избавиться от этого позора. И не учителям и учительницам — этим просветителям народа, этим «сеятелям разумного, доброго, вечного» — поддерживать этот позор! Учащиеся никогда не должны забывать, что допускаемые в школах телесные наказания и другие жестокие меры огрубляют и коверкают навсегда, и таким образом, являются одной из причин тех массовых побоищ, которые были в России в последние годы.

Через год после составления этой статьи издан манифест (11 августа 1904 г.), отменивший телесные наказания (к сожалению, не для всех). За ним последуют и другие законы, совершенно освобождающие крестьян от опеки и сравнивающие их вполне с остальными русскими гражданами, и мы верим, что в освобожденном крестьянстве и в обновленной народной школе не будет места телесным наказаниям!

(Нижегородский сборник. — С.-Петербург, 1905.)

ИзИНТЕРВЬЮ САДДАМА ХУСЕЙНА БРИТАНСКОМУ ТЕЛЕВИДЕНИЮ.

Корреспондент. Как вы сможете оправдать жестокости, совершенные иракскими войсками от вашего имени?

Президент Хусейн. А вы сами видели эти жестокости?

Корреспондент. Сам я их не видел, но позвольте мне, господин президент, процитировать несколько сообщений. В одном из них говорится о десятках жертв, замученных и повешенных в Кувейтском университете за сопротивление аннексии своей страны. В другом рассказывается о расстреле 15-летних юношей. Одна американка, состоящая в браке с кувейтцем, рассказала о том, что иракские солдаты вспороли живот беременной женщине. В последнее время такие сообщения постоянно поступают из Кувейта. Знаете ли вы об этих сообщениях? Беспокоят ли они вас?

Президент Хусейн.Со всей определенностью могу сказать, что я ничего не слышал о подобных актах. Возможно, что такие сообщения исходят от западных средств массовой информации, которые стремятся повсюду и ежечасно отравлять ложью сознание людей… Возможно также, что лживые сведения, подобные тем, на которые вы ссылаетесь, поступают и непосредственно из Кувейта.

Кадры захваченных в плен американских летчиков, на лицах которых были ясно видны следы побоев, потрясли мир. Прежде корректные газеты вышли с заголовками вроде «Убейте ублюдка!» — подразумевается конечно же, Саддам Хусейн. Действия иракского лидера, который обещал использовать пленных в качестве «живого щита» для военных объектов, а пока заставил их критиковать действия американского правительства, вызвали реакцию и в правозащитном обществе. Специальный докладчик ООН, в мандат которого входит рассмотрение подобных ситуаций, направил письма всем государствам — членам ООН, указав на нарушение Багдадом Женевской конвенций 1949 г. и Дополнительных протоколов к ним 1977 г.

Правозащитная организация «Международная амнистия» регулярно обнародует факты грубых и массовых нарушений основных прав человека на территории, оккупированной иракским войсками, равно как и в самом Ираке. Согласно этим сообщениям, основанным на многочисленных свидетельствах беженцев из Кувейта иИрака, оккупационные власти пытают и расстреливают не только пленных, но и кувейтцев. Иногда на глазах их близких. Трупы казненных выставляют на улицах для всеобщего обозрения. Репрессиям подвергаются как военнопленные, так и гражданское население. Наличие оппозиционной литературы, флага Кувейта или фотографии кувейтского эмира рассматривается в качестве тяжкого преступления. По свидетельству беженцев из Кувейта, некоторые люди были арестованы и казнены только за то, что не успели сменить портреты эмира на изображения иракского президента Хусейна.

Смертная казнь применяется и за укрывательство иностранцев, которые до сих пор используются в качестве заложников или «живого щита» стратегических объектов.

Врачей принуждают давать с фальсифицированные медицинские заключения о причинах гибели людей.

ИЗ ПОКАЗАНИЙ БЫВШЕГО ПОЛИЦЕЙСКОГО. «…Мне завязали глаза, надели наручники и почти сразу же на меня обрушились удары. Меня били по подошвам и прижигали тело раскаленным прутом. Следователь требовал, чтобы я рассказал о листовке, найденной в моей машине (в листовке содержалась информация о химическом оружии. — Ред.), но я отвечал, что ничего не знаю о ней.

На следующий день меня снова избили. На этот раз они пользовались тростью, электрическим кабелем и каким-то деревянным предметом, которым они били меня по грудной клетке, пока не сломали одно ребро. Солдаты наносили мне удары своими армейскими бутсами по почкам. Они грозили убить меня, а мою сестру изнасиловать. Затем один из офицеров приказал принести бутылку. Они раздвинули мне ноги и стали заталкивать горлышко бутылки в задний проход.