Виктор Кандыба - Чудотворцы и чудеса. Энциклопедия сверхвозможностей человека

Знахарь начал перебирать выплюнутые им предметы. И кузнечик, и ящерица были мертвы. Вдруг он указал на ящерицу — у нее недоставало одной ноги.

Это осложнение, судя по всему, требовало более серьезного «лечения». «Доктор» взял у своего помощника маленькую двухстворчатую раковину. Пользуясь ею как щипцами, он вытащил из горевшего рядом костра раскаленный уголь и протянул его Габрио. На секунду я подумал, что он хочет заставить его проглотить тот уголь. Но знахарь быстро дал понять, что Габрио должен взять в рот раковину с углем внутри. Он быстро растер какие-то сухие листья и посыпал ими уголь в раковине. Распространился запах, схожий с запахом лаврового листа. Знахарь помог Габрио держать раковину во рту так, чтобы дым окуривал зубы.

Через несколько минут напряженное выражение сошло с лица Габрио. За это время зубная боль оставила его, он радостно повернулся ко мне и объявил:

— Коготок ящерицы выкурил зуб!

Для Габрио этого загадочного объяснения было вполне достаточно. Боль прекратилась. Она «выкурена»…

Готовясь возобновить путешествие вниз по реке, я попросил у Габрио разрешения обследовать его зуб: мне хотелось установить причину и степень воспаления, вызвавшего его мучения, и как-то связать их с фантастическими действиями знахаря. Габрио опять либо не понял, либо не захотел понять моей просьбы. Он просто пожал плечами и объяснил: «Догитир находил ящерица, она делала боль».

Прежде чем покинуть деревню, я взял несколько истолченных сухих листьев, которыми пользовался знахарь, чтобы проверить, не обладают ли они какими-либо лечебными или обезболивающими свойствами. Результат был отрицательным: это оказались листья одного из разновидностей бабасу. В них содержится ротенон, служащий сильным инсектицидом, но не было ничего, что могло бы вылечить зуб или устранить боль.

Возвратясь в Икитос, я обратился за объяснениями к своему старому другу Перейро Като. Он выслушал меня и сказал с улыбкой:

— Ты думаешь, что обнаружил что-то новое в медицине, не так ли? А может быть, это что-то старое, даже более старое, чем наша медицина. Вероятнее всего, это так и есть.

Я ответил, что после того, как видел исцеление зубной боли при помощи «высасывания» щепок и ящериц из щеки больного, я уже не знаю, что возможно и что нет.

Като поднес палец к голове:

— Может быть, объяснение скрыто здесь. Габрио мог все вообразить, а бруджо, полагаясь на его воображение, проделал все остальное.

— Что вообразить, — сказал я, — боль или исцеление?

— Может быть, и то и другое. Но предположим, что у него все-таки была зубная боль. Несомненно, была, ибо иначе он просто удрал бы от тебя, если бы ему захотелось побывать в деревне. И эта боль, очевидно, была исцелена. Таким образом, все сводится к простой проблеме: как знахарь добился этого? Помогло ли «высасывание» щепок и ящериц или все это сплошная чепуха? Я скажу тебе по собственному опыту: если ты считаешь, что все это чепуха, ты неправ. Если же ты решишь, что эта чепуха все-таки вылечила зуб, ты тоже будешь неправ. Истина где-то между этими двумя крайностями, и если тебе доведется еще раз побывать у нас, я советую тебе разыскать среди индейцев дживаро еще одного, несомненно, интересного д ля тебя человека. Памантохо, я зову его Пименто. Это не только знаменитый знахарь, но и очень умный человек.

Я не думал, что знания бруджо из племени дживаро могли быть особенно полезны в моей специальной области. Однако меня живо заинтересовало лечение зуба Габрио.

Мне казалось, что здесь главную роль сыграли два фактора (или условия), настолько простые и очевидные, что все наблюдатели упустили их, просто не сочли достойными внимания. Первым была вера Габрио в связи знахаря с миром духов. Большинство, если не все без исключения, южноамериканских индейцев и, вероятно, все остальные нецивилизованные народы живут скорее в двух, чем в одном мире. Однако для них этот мир един, только с нишей точки зрения он кажется двойственным — окружающий их реальный мир и мир духов. Для примитивного сознания мир духов вполне реален. Он населен душами умерших, теми бестелесными духами, которым еще не удалось вселиться в тело человека, а также духами леса, рек и животных.

Второй фактор, или условие, коренится в том, что мы, привыкшие к сложности современных идей, называем доверием. Габрио верил во всемогущество знахаря, лечившего его зубы, также безраздельно и искренне, как ребенок, воспитанный в католической вере, верит в мудрость своего приходского священника. Он верил в могущество знахаря еще до того, как тот его проявил.

Не так трудно представить себе сущность знахарства, если исходить из этих двух предпосылок, но в них нет ничего нового. Они лежат в основе любого старого или нового верования человечества.

Я сам видел, как была излечена зубная боль Габрио. Я также проверил средства примененного лечения и установил полное отсутствие в них лечебной ценности.

Я был вынужден признать, что на пациента подействовало нечто, выходящее за рамки наших представлений о медицине.

Хотя я не был склонен принять теорию магической силы, проявляемой бруджо, все же постепенно склонялся к мысли, что в их методах лечения несомненно присутствует элемент психотерапии.

В 1946 году, через девять с небольшим лет после моего первого путешествия по бассейну Западной Амазонки и гористой части восточного Перу и Эквадора, я участвовал в работах экспедиции, действовавшей в районе Ронкадор-Шингу, одной из наименее исследованных областей Амазонки. Мы не успели приготовить наши лодки к началу сезона ливней (август-сентябрь) и теперь приходилось ждать следующего года. Воспользовавшись этим, я возвратился в Икитос, чтобы встретить своего друга Перейро Като.

Он согласился рассказать мне, где и как можно найти Памантохо — знахаря племени поте, входящего в состав многочисленной группы племен дживаро.

Из Икитос мне на маленьком пароходике удалось подняться до Борхи. Затем другой, еще меньший пароходик доставил меня немного выше. Здесь Верхний Мараньон после резких петель поворачивает на юг, затем на юго-восток и с ревом прорывается через теснины Нижних Кордильер.

Страна была скрыта от нас высокими берегами, поросшими лесом, и громадные белые стволы деревьев четко вырисовывались на зеленом фоне джунглей.

Проводник, менее дружелюбный, чем Габрио, доставил меня к притоку, отмеченному да карте Перейро Като. Река была много уже Мараньона, и, даже находясь на пироге, я тем не менее ощущал дьявольские опасности джунглей.

Даже вода здесь была смертельно опасна. Река кишела крохотными рыбками, которые проникают в человеческое тело через любое отверстие, распрямляют там свои иглы плавников, и вытащить их уже невозможно. Эти хищные рыбы, так же как и пираньи, питаются мясом животных, в тело которых им удается проникнуть.