Олег Ермишин - Афоризмы

Нет числа тем, кто владел народами и городами; тех, кто владел собой, можно перечесть по пальцам. [1844]

Все происходит по божественному определению: плакать, стонать и жаловаться – значит отпасть от бога. [1845]

Свободен тот, кто избежал рабства у самого себя: это рабство – постоянное и неодолимое, день и ночь равно гнетущее, без передышки, без отпуска. [1846]

Быть рабом самого себя – тяжелейшее рабство. [1847]

Добродетель найти трудно, требуется и наставник и руководитель; а порокам живо выучиваются без всякого учителя. [1848]

Если я и бываю доверчив, то только до известной степени и принимаю лишь те маленькие выдумки, за которые бьют по губам, а не вырывают глаза. [1849]

Люди растрачивают всю свою жизнь, чтобы достать то, что им будто бы нужно для жизни. [1850]

Изящно возразил мудрый [Гай] Лелий какому-то человеку, сказавшему: «В мои шестьдесят лет…» – «Скажи лучше „не мои шестьдесят“». Привычка исчислять утраченные нами годы мешает нам понять, что суть жизни – в ее неуловимости, а удел времени – всегда оставаться не нашим. [1851]

Покамест все идет как обычно, грандиозность происходящего скрадывается привычкой. Так уж мы устроены, что повседневное, будь оно даже достойно всяческого восхищения, нас мало трогает. (…) У солнца нет зрителей, пока оно не затмится. (…) Настолько больше свойственно нам от природы восхищаться новым, нежели великим. [1852]

Кто думает, будто природа может делать лишь то, что она делает часто, тот сильно недооценивает ее возможности. [1853]

Люди грядущего поколения будут знать многое, неизвестное нам, и многое останется неизвестным для тех, кто будет жить, когда изгладится всякая память о нас. Мир не стоит ломаного гроша, если в нем когда-нибудь не останется ничего непонятного. [1854]

И ты удивляешься, что мудрость до сих пор еще не исполнила своего предназначения! Даже испорченность – и та еще не показала себя целиком; она только-только выходит на свет. А ведь ей мы отдаем все свои силы. [1855]

Победа без риска – победа без славы [1856]

Для самопознания необходимо испытание: никто не узнает, что он может, если не попробует. [1857]

Всякий, кто кажется избежавшим зла, просто его еще не дождался. [1858]

От голода умирают тихо и спокойно, от обжорства с треском лопаются. [1859]

Самая крепкая часть тела – та, которой чаще всего пользуются. [1860]

«Но как же все-таки бог допускает, чтобы с добрыми людьми случались несчастья?» – А он не допускает. Он ограждает их от всех несчастий: от преступлений и гнусностей, от нечистых помышлений и корыстных замыслов, от слепого вожделения и от алчности, покушающейся на чужое добро. Он блюдет и защищает их самих: неужели кто-то станет требовать от бога еще и того, чтобы он охранял поклажу добрых людей? [1861]

Презирайте бедность: никто не бывает при жизни так беден, как был при рождении. Презирайте боль: она уйдет от вас, либо вы от нее уйдете. [1862]

Короткую жизнь мы не получаем, а делаем ее такой; мы не бедны, а расточительны. [1863]

Нет человека, желающего разделить с другими деньги, а скольким раздает каждый свою жизнь! [1864]

Марк Цицерон (…) ни в счастье не был спокоен, ни в несчастье – терпелив. [1865]

Каждый торопит свою жизнь и страдает от тоски по будущему и отвращения к настоящему. [1866]

Время твоей жизни (…) движется беззвучно, ничем не выдавая быстроты своего бега. [1867]

Есть ли на свете кто-нибудь глупее людей, которые хвастаются своей мудрой предусмотрительностью? (…) За счет своей жизни они устраивают свою жизнь, чтобы она стала лучше. [1868]

Откладывать что-то на будущее – худший способ проматывать жизнь: (…) вы отдаете настоящее в обмен на обещание будущего. [1869]

Грядущее неведомо; живи сейчас! [1870]

Самая короткая жизнь – у занятых людей. [1871]

Души занятых людей, словно волы, впряженные в ярмо, не могут ни повернуть, ни оглянуться. [1872]

Один из (…) любителей наслаждений, (…) после того как его на руках вынесли из бани и усадили в кресло, спросил: «Я уже сижу?» Ты полагаешь, что человек, не знающий, сидит ли он, в состоянии уразуметь, живет ли он? [1873]

Если только у мертвых сохраняется какое-то чувство, [Гай Калигула] ужасно злится, что он умер, а римский народ все еще живет. [1874]

Некоторые болезни следует лечить, не рассказывая о них больному. Многие умерли оттого, что узнали, чем больны. [1875]

[Людей], через тысячу унижений достигших высочайших почестей, тревожит ужасная мысль, что они страдали всего лишь ради надгробной надписи. [1876]

Гнусен тот, кто, утомленный скорее жизнью, чем трудом, умирает при исполнении служебных обязанностей. [1877]

Большинство людей (…) жаждут работать дольше, чем могут, (…) и сама старость лишь оттого им в тягость, что не позволяет работать. [1878]

Гай Туранний, (…) когда более чем в девяностолетнем возрасте (…) получил (…) освобождение от должности прокуратора, попросил, чтобы его положили на кровать и чтобы стоящие вокруг домочадцы причитали, словно над покойником. (…) Неужели так приятно умереть занятым человеком? [1879]

Добровольно решиться на отдых людям труднее, чем заслужить его по закону. [1880]

Гераклит всякий раз, как выходил на люди, плакал, а Демокрит смеялся: одному все, что мы делаем, казалось жалким, а другому – нелепым. [1881]

Мысль о боли мучит нас не меньше самой боли. [1882]

Как мы относимся к детям, так мудрец относится ко всем людям, ибо они не выходят из детства ни к зрелости, ни до седых волос, ни когда и седых волос уже не останется. [1883]

Если нас очень огорчает чье-то презрение, значит, нам особенно приятно было бы уважение именно этого человека. [1884]

Вступая в препирательство с кем-то, мы признаем его своим противником, а следовательно, равным себе, даже если мы и победим в стычке. [1885]

Один и тот же рассказ может рассмешить нас, если нас двое, и возмутить, если его слышит много народу; мы не позволяем другим заикнуться о том, о чем сами говорим постоянно. [1886]

Чем больше человек склонен обижать других, тем хуже он сам переносит обиды. [1887]

Отвоюй себя для себя самого. [1888]

Смерть мы видим впереди; а большая часть ее у нас за плечами, – ведь сколько лет жизни минуло, все принадлежит смерти. [1889]

Все у нас чужое, лишь время наше. Только время, ускользающее и текучее, дала нам во владенье природа, но и его кто хочет, тот и отнимает. [1890]

Все меня прощают, никто не помогает. [1891]

Кто везде – тот нигде. Кто проводит жизнь в странствиях, у тех в итоге гостеприимцев множество, а друзей нет. [1892]

Ничто так не вредит здоровью, как частая смена лекарств. [1893]

Если не можешь прочесть все, что имеешь, имей столько, сколько прочтешь, – и довольно. [1894]

Во всем старайся разобраться вместе с другом, но прежде разберись в нем самом. [1895]

Нередко учат обману тем, что обмана боятся, и подозрениями дают право быть вероломным. [1896]