Борис Гребенщиков - Аэростат. Воздухоплаватели и Артефакты

Вскоре он стал известен всему миру как басист, гитарист, пианист, певец и автор песен группы Beatles. {366}

В Книге рекордов Гиннесса Пол Маккартни назван самым успешным композитором в истории популярной музыки. (Интересно, кстати, кто самый успешный композитор в истории непопулярной музыки?) На его счету двадцать девять песен «номер один» и более пятидесяти песен в «первой десятке», это значительно больше, чем у любого другого автора. Но все это – сухие цифры статистики, а мы в России привыкли не слишком доверять цифрам. Музыка – другое дело. Ни один человек в мире не писал и не пел о любви так, как Пол Маккартни. {367}

Да и в жизни – он был последним холостяком в рядах Beatles, но, женившись на Линде Маккартни в 1971 году, он не расставался с ней до самой ее смерти в 1998-м. (Как уже говорилось здесь, чтобы все время быть вместе, Пол научил ее петь и играть на клавишах.)

Известно, что в последние дни Beatles Пол все время хотел вернуться к концертированию (напомню, что Beatles перестали играть концерты в 1966 году и до конца своего существования так и не выступили ни разу на публике, за исключением одного концерта, сыгранного на лондонской крыше для фильма «Let It Be»).

Так вот, когда Beatles разошлись, Пол собрал группу Wings, с Линдой (несмотря на ее протесты) за клавишами, и с Wings снова пустился в гастроли. Чтобы избежать своего суперзвездного ореола, Пол, Линда и Wings просто разъезжали по Англии в фургоне, останавливались в любом месте, которое им нравилось, и шли в клуб договариваться о концерте на этот вечер. Можно представить себе удивление местных любителей музыки: приходишь, типа, в паб, а там Пол Маккартни играет.

В итоге Wings стали одной из самых популярных групп 70-х годов. {368}

И еще немного статистики.

Говорят, что песня Пола «Yesterday» – песня, которую охотнее всего исполняют другие артисты (насчитывается более трех тысяч разных версий). Вообще это самая популярная песня в мире – только в Америке ее передавали по радио более шести миллионов раз. Пол собрал самую большую аудиторию на свете – сто восемьдесят четыре тысячи человек в Рио-де-Жанейро в апреле 1990 года. А в Австралии в 1993 году двадцать тысяч билетов на его концерт были проданы за рекордные восемь минут. Этот список можно продолжать долго.

Но любим мы его все равно не за это. {369}

Кажется, все очень просто: возьми гитару и спой песню про любовь. И вроде все это делают. Но послушать внимательно – услышишь: все поют о себе, любимом, как ему, голубчику, плохо и как много претензий у него к окружающим, все они ведут себя не так, как ему хотелось бы. И даже самые лучшие поют об этой самой любви как о чем-то постороннем.

А мудрецы говорят: «Когда настоящий музыкант играет, он забывает о себе и растворяется в музыке».

Вот то же и у Пола: когда он поет – его самого нет, он становится песней. Он поет о любви и сам становится этой любовью – мы ее чувствуем. Каким-то чудом Пол открывает нам нашу собственную любовь и дает ей голос. Когда он поет – он поет то, что мы сами не осмеливаемся или не умеем выразить. Пол – это голос нашей собственной любви. {370}

Творческая жизнь Пола Маккартни не захирела с концом 70-х. Группа Wings перестала существовать в 1980 году, но все 80-е, 90-е и по сей день Пол продолжает писать, петь, постоянно перемещаться по всему миру с концертными турами один грандиознее другого. И казалось бы, что еще нужно человеку? Он, наверное, и так самый богатый музыкант в мире. Но похоже, он делает это совершенно не ради денег. Он просто любит петь. {371}

Когда Маккартни играл на Дворцовой площади в Петербурге, я, честно говоря, идти не очень собирался. Не любитель я больших концертов, маленькие клубы мне всегда милее. А площадные концерты для меня – не музыка, а некий массовый ритуал, в котором мне лично не хочется принимать участие.

Но отказаться тоже было сложно. В итоге я безумно долгое время продирался через толпы, кордоны и все-таки попал. А как раз шел дождь. Меня по большой уважухе посадили недалеко от сцены на пластиковый стул, задом в лужу. Из этой лужи я собственно и наблюдал за происходящим – понятно, без особо положительных эмоций. То да се, дождик потихоньку перестал, тучи начали расходиться, а потом Пол запел «For No One», и вдруг выглянуло солнце и осветило его. И тут я чувствую, что все мои предрассудки куда-то улетучились, происходит что-то фундаментальное.

Как раз на Дворцовой площади восемьдесят с лишним лет тому назад произошла кровавая драма, в результате которой Россия на весь двадцатый век оказалась отрезанной от мира, – и как будто бы магия божественной музыки, на какое-то время сконцентрировавшаяся в этом человеке и его песнях, наконец пришла на это самое место, чтобы излечить раскол и вновь сделать мир цельным.

Сильное ощущение. Неисповедимы пути Господни. {372}

Когда я слушаю «For No One», я понимаю, что все, что можно сказать по поводу этой музыки, будет пустыми словами. Эти песни и эти голоса всегда звучали и всегда будут звучать в каком-то надзвездном пространстве; иногда нам удается по-настоящему их услышать. И наша раздробленная жизнь в этот момент становится одной Божественной истиной.

Не могу не повторить: все-таки нам невероятно повезло, что мы живем в эпоху, когда эта музыка была услышана, и мы до сих пор ходим по одной земле с людьми, которые ее создали.

Песни Пола научили меня любви, и эта любовь до сих пор звучит в моем сердце. {373}

{374}В начале 60-х годов рок-н-ролл в Америке зачах. Самым прогрессивным занятием в то время считалось взять акустическую гитару и спеть песню про социальную несправедливость. Однако из Англии доносились будоражащие кровь электрические звуки Beatles и всех остальных, кого в Америке не без испуга называли «британским вторжением». И однажды троим молодым американцам, уставшим от монотонных социально выдержанных куплетов, захотелось чего-то большего. Слово основателю Byrds Роджеру МакГуину (Roger McGuinn):

«Группа создалась безо всякой системы. Все получилось само собой. Я как-то пел в клубе „Troubadour“ в Лос-Анджелесе, и мы с Джином Кларком (Gene Clark) сошлись на любви к песням Beatles. Сели вместе, за несколько минут набросали пару своих песен и начали петь. Тут подходит Дэйв Кросби (David Crosby), которого я немного знал, и говорит: „Ничего, если я подпою?“ – „Конечно“, – сказали мы. Так у нас получилось трио.