Курт Воннегут - Пожалейте читателя. Как писать хорошо

Тут уместно привести еще одно высказывание К. В.:

Вообще-то я ни разу не видел, чтобы у писателей были некрасивые жены [741] Vonnegut, preface to Monkey House . .

В 1969 г. я некоторое время жила у Курта с Джейн в их доме на мысе Код. Помню, как Джейн, стремительно проходя по гостиной и подбирая вещи, которым там не место (по пути к гаражу – она собиралась поехать в Бостон, взяв кого-то из детей в поход по магазинам), ненадолго остановилась, чтобы изложить мне свою теорию ведения домашнего хозяйства. Она объяснила, что тут как со швейцарским сыром: занимайся каждой «дыркой», которая попадется, как только она тебе попалась.

Одна из моих собственных теорий насчет брака основана на понятии «сосед по общежитию». Огромная часть брачной жизни подразумевает усвоение примерно тех же вещей, которые вам приходится усваивать вместе с тем, кто делит с вами комнату в общежитии. Ваш супруг или супруга – тоже такой «сосед». И очень полезно бывает отделять «соседские» проблемы от прочих. Это, между прочим, как раз и проделывает Курт в своем письме-контракте, адресованном Джейн (см. главу 1).

Еще цитата:

Близких часто раздражало, что я уделяю бумаге гораздо больше внимания, чем живым людям.

Я могу лишь ответить, что успех любого начинания зависит от полной сосредоточенности. Спросите любого великого атлета.

Чтобы все-таки отдать справедливость своим близким, Воннегут добавляет:

Или, говоря иными словами, я не считаю, что умею правильно жить, поэтому прячусь в раковину своей профессии.

А чтобы отдать справедливость себе как писателю – вот что:

Я знаю, что Далила сделала с Самсоном, чтобы лишить его силы. Она не состригла его волосы. Только лишила его способности сосредоточиться [742] Vonnegut, Palm Sunday , chap. 19. .

И на мысе Код, и в Нью-Йорке у Курта Воннегута был отдельный кабинет, где он мог писать. Если у вас нет такого помещения, можете уединяться в общественных местах, которые защитят вас от вторжений домашней жизни: к вашим услугам всевозможные кафе, «писательские комнаты» [743] Популярные во многих странах специальные помещения для писательской работы, предоставляемые всем желающим (часто оплачиваются повременно). , библиотеки. Но даже если комната у вас есть, к вам могут открыть дверь, заглянуть через плечо, помешать. Впрочем, имейте в виду, что никто из окружающих не обладает телепатическими способностями и, в общем-то, не обязан угадывать, когда вы заняты, а когда – нет. Особенности вашего рабочего режима – целиком ваша задача. Пусть ваш партнер («сосед») знает эти особенности. Именно так и проверяется, насколько он уважает вашу работу: в обычной жизни, самым повседневным, бытовым образом [744] Некоторые блистательные мысли о приватности и близких отношениях см. в: Joshua Rothman, “Virginia Woolf’s Idea of Privacy,” The New Yorker , July 9, 2014, http://www.newyorker.com/books/joshua-rothman/virginia-woolfs-idea-of-privacy ; Alain de Botton, “The True Hard Work of Love and Relationships,” On Being , August 2, 2018, http://onbeing.org/programs/alain-de-botton-the-true-hard-work-of-love-and-relationships/#.WKOB5sF5Nvw.email . .

В своем предисловии к «Фарсу», написанном в 1976 г. [745] В нашем издании «Фарса» почти всего нижеприведенного текста в предисловии нет. Мы перевели этот фрагмент сами, воспользовавшись некоторыми находками переводчика «Фарса» (например, выражением «элементарная порядочность»). , Воннегут замечает:

У меня имеется кой-какой опыт по части любви – во всяком случае мне так кажется, хотя отношения с теми, кто мне нравился больше всего, можно с таким же успехом описать выражением «элементарная порядочность». Я хорошо с кем-то обращался, некоторое время или, может быть, даже невероятно долгое время, и этот кто-то в ответ тоже обращался со мной хорошо. Любовь тут вообще ни при чем.

Кроме того, я не в состоянии отличить свою любовь к людям от своей любви к собакам.

Любовь – там, где вы ее найдете. По-моему, это глупость – специально пускаться искать ее. По-моему, она часто может оказаться отравой.

Хотелось бы мне, чтобы те люди, которым вроде бы полагается любить друг друга, всякий раз, как начнут ссориться, говорили друг дружке: «Прошу тебя, поменьше любви, побольше элементарной порядочности».

Элементарно порядочен мой старший брат Бернард. Он занимается проблемами атмосферного электричества при университете штата Нью-Йорк в Олбани. Брат вдовец, он уже вырастил троих сыновей и сейчас самостоятельно воспитывает еще двоих. Надо отдать ему должное: делает он это совсем неплохо. С ним, несомненно, связаны мои самые давние и долгие воспоминания по части элементарной порядочности.

Даже в своей первой повести «Начальная подготовка» Воннегут ставит под сомнение устоявшиеся представления о том, что понятие «любовь» объемлет все тонкости близких отношений. Один из персонажей, Генерал, ушел на войну, когда его дочь была еще младенцем, так что у них было «не особо-то много времени, чтобы друг с другом как следует познакомиться». Позже он говорит ей:

– Я тебе не по душе, потому что ты думаешь – я над всеми издеваюсь. Ты думаешь – мне приятно всеми командовать.

– Не-е-ет, – со слезами в голосе возразила Хоуп. – Я тебя люблю, папочка, правда-правда.

– Я и не сомневаюсь. И никогда не сомневался. Но это совсем другое дело [746] Kurt Vonnegut, “Basic Training,” in What We Pretend , chap. 4, 46. .

Персонажи «Синей бороды» обсуждают, что это такое – быть влюбленным:

– Все думают, у нас любовь, – сказал я однажды во время прогулки, и она ответила:

– Правильно думают.

– Ты ведь понимаешь, что я имею в виду.

– Как ты думаешь, что такое любовь? – спросила она.

– Да я не знаю.

– Тогда знай, что лучшее в любви – бродить вот так и радоваться всему вокруг. Если ничего другого у тебя не будет, жалеть нечего [747] Vonnegut, Bluebeard , chap. 20. .

Воннегут часто описывает роли, которые общество традиционно навязывает мужчинам и женщинам, и демонстрирует, как они влияют на семейную жизнь – и на жизнь писателей в том числе.

В романе «Галапагосы» есть сцена, где человек, до смерти боящийся собак, делает предложение, но тут появляется злобный пес и начинает лаять на него. Бедняга поспешно залезает на дерево. Там он вынужден просидеть целый час. Потом он говорит этой женщине:

– Я не мужчина. Просто-напросто не мужчина. Я больше никогда вас не стану беспокоить и вообще не побеспокою ни одну женщину [748] Vonnegut, Galápagos , book 2, chap. 5. .

Повествователь в романе «Фокус-покус», вернувшись домой с войны во Вьетнаме, жалуется на свою жену и тещу: «эта дружная команда в игре в “дочки-матери” стала ко мне относиться как к докучному, но необходимому предмету бытовой техники – вроде пылесоса» [749] Vonnegut, Hocus Pocus , chap. 1. .