Коллектив авторов - Полевое руководство для научных журналистов [сборник статей]

Однако большинство ученых не рассчитывает, что вы хорошо знаете их тему. Если вы не будете задавать вопросы, когда чего-то не понимаете, вы можете прослыть равнодушным человеком или же, что ничуть не лучше, человеком, который не видит разницы между пониманием и непониманием какой-либо идеи. Как правило, астроном предпочитает, чтобы вы трижды переспросили, чтобы убедиться, что все поняли правильно, чем спросили бы один раз и опубликовали чушь.

Но и в этом случае я обычно спрашиваю о возможности повторного интервью. Даже имея за плечами два десятка лет опыта, я иногда возвращаюсь в редакцию, сажусь за текст и понимаю, что не задал очень важный вопрос. Если я предупредил ученого, что это произойдет, и заранее получил разрешение еще раз с ними связаться, он всегда готов ответить на этот вопрос. В конце концов, у них самих тоже такое случается. Поскольку растерянность может настичь меня во внерабочее время, я всегда беру рабочий и домашний телефон (и разрешение звонить на домашний), а также адрес электронной почты.

Кроме того, я заранее предупреждаю свои источники, что я могу попросить взглянуть на текст или какую-то его часть перед публикацией. Некоторые журналисты все еще считают подобное недопустимым, и в политической журналистике или расследованиях это действительно так, если вы кого-то в чем-то обвиняете или раскрываете какие-то нелицеприятные факты. Но, когда вы объясняете свидетельства существования огромной черной дыры в ядре далекой галактики, риск, что астроном откажется от своих слов или позвонит адвокату, минимален, а вот риск ошибиться велик.

Все ваши благие намерения не стоят ломаного гроша, если опубликованный текст окажется плохим. Такое возможно, если тщательная репортерская работа не была дополнена ясным текстом. Очень часто попадаются материалы, в которых все написано верно, но общее впечатление от них — хаос и путаница. Правила написания хорошего научно-популярного текста те же, что и для любого другого: пишите ясным языком и структурируйте свою историю так, чтобы она выглядела логичной. К концу каждого абзаца читатель должен думать: «Я хочу узнать об этом больше», — а вовсе не: «Может, уже хватит об этом читать?» Лучше поскупиться на прилагательные, а не переборщить с ними: так ваш текст не будет выглядеть вычурным.

Вот пример, взятый из моей главной статьи номера журнала Time за 2000 г. о судьбе Вселенной, который, надеюсь, проиллюстрирует эти замечания. В этом абзаце я объясняю, что произошло, когда две независимые группы наблюдателей попытались выяснить, насколько замедлилось расширение Вселенной с момента Большого взрыва, изучая сверхновые, т. е. взрывающиеся звезды.

К 1998 г. обе группы поняли, что происходит что-то очень странное. Космическое расширение должно было замедляться, незначительно или сильно, в зависимости от того, много во Вселенной материи или мало, — эффект должен был проявиться в том, что удаленные от нас сверхновые выглядели бы ярче, чем можно было ожидать, по сравнению со сверхновыми поблизости. Но на самом деле они казались более тусклыми — как будто расширение ускоряется. «Я все прогонял и прогонял числа через компьютер, и результаты были бессмысленными. Я был уверен, что в программе ошибка», — вспоминает Адам Рисс, астроном Института исследований космоса с помощью космического телескопа (STScI). В это время группа Перлмуттера уже почти год билась над попытками разобраться, откуда берутся их собственные безумные результаты.

В конце концов обе группы решили последовать совету Шерлока Холмса: когда ты исключил все невозможное, то, что осталось, сколь невероятным оно бы ни было, и будет правдой. Расширение Вселенной действительно ускорялось, что означало присутствие какой-то мощной антигравитационной силы, которая расталкивала галактики, в то время как притяжение влекло их друг к другу. «Нам здорово помогло, что у группы Сола оказался такой же результат, что и у нас, — говорит Рисс. — Когда у тебя странные результаты, лучше не оставаться с ними один на один». Обе группы объявили о своих выводах почти одновременно, и ускоряющаяся Вселенная стала научным открытием 1998 г. по версии журнала Science .

Еще важно при необходимости давать определения понятиям, которые вы используете, полагаясь на собственный опыт. К примеру, не нужно объяснять читателям, что такое звезда или планета. Но, вероятно, стоит хотя бы мимоходом пояснить, что такое галактика. И, скорее всего, придется объяснять, что такое квазар, космическое микроволновое фоновое излучение или красное смещение.

Наконец, нужно научиться понимать, что́ из текста стоит убрать. Почти у каждого из нас есть мучительный опыт, когда плохой рассказчик томит слушателей бесконечной историей с кучей не имеющих значение подробностей. Из фонового шума тут трудно извлечь сигнал. В научной журналистике дела обстоят почти так же. В научном исследовании нет или почти нет незначительных деталей. Но некоторые факты, логические выкладки и идеи важнее прочих — а если вы включите в текст все, среднестатистический читатель безнадежно запутается.

Поскольку мы стремимся добиться ровно обратного эффекта, хорошие научные авторы убирают из текста множество деталей, прыгая в дедуктивном процессе ученого через три ступеньки. Мы знаем, что делаем, и ученые понимают, что мы вынуждены так поступать. Лучшие научные журналисты как раз и находят точку равновесия между потоком лишних фактов и чрезмерным — до неточностей — упрощением, создавая тексты, которые достаточно точны и при этом удобочитаемы.

Если у меня есть какие-то сомнения, сбалансировал ли я свою историю, я пробую объяснить ее суть знакомому, который мало что понимает в науке, и ученому. Если она понравится обоим, я все сделал верно и написал хороший, точный и актуальный текст. Если я буду делать так раз за разом, астрономы поймут, что мне можно доверять, и начнут сами звонить мне и рассказывать о своей работе, о материалах, которые я, возможно, захочу изучить. Они будут охотнее реагировать на мои звонки с просьбами рассказать, что интересного или увлекательного они слышали в профессиональной тусовке. Почти все, о чем имеет смысл писать, активно обсуждается в профессиональном сообществе еще до широкой огласки. Полезно знать, что обсуждают ученые.

Наконец, хотя очень приятно находить важные новости задолго до того, как они будут у всех на слуху, еще приятнее выявить общую тенденцию. Здесь вам понадобится серьезный интерес к теме и способность удивляться, как удивляется обычный человек поразительным явлениям, скрытым во Вселенной.

Когда на астрономической конференции в 1983 г. я услышал, как кто-то рассказывает о гравитационном линзировании — оптической иллюзии в космосе, которая возникает, когда сильное притяжение галактики поблизости создает двойное изображение более удаленного квазара, — этот феномен показался мне настолько странным и интересным, что я убедил редактора дать мне задание написать об этом большой материал. Это оказалось началом темы, которая спустя два десятка лет стала одной из самых горячо обсуждаемых в астрофизике. Помимо прочего астрономы используют гравитационное линзирование для точных прямых измерений расстояния до далеких галактик, для определения массы и распределения темной материи в скоплениях галактик, для поиска планет, проходящих по диску далеких звезд, а в начале 2004 г. и для обнаружения галактики, настолько удаленной от нас, что она образовалась всего через несколько сотен миллионов лет после Большого взрыва, — и все благодаря феномену, о котором Эйнштейн однажды сказал, что у нас никогда не получится его наблюдать.