Коллектив авторов - Святой Преподобный Сергей Радонежский. Жизнеописание

– Держал я, – говорит святитель, – Богом врученную мне митрополию, сколько Ему, Господу, было это угодно; теперь вижу, что близок мой конец, не знаю только дня моего скончания. Я желал бы, пока сам жив, найти человека, который мог бы после меня пасти стадо Христово.

Тут Митрополит упомянул, что на его место, вероятно, будет назначен Киприан, но что он совсем не знает этого человека, и потому не может спокойно положиться на него.

– В тебе вижу я мужа, достойного править слово истины, – продолжал он. – Знаю достоверно, что все от Великодержавного до последнего человека тебя пожелают иметь своим пастырем. Теперь заблаговременно ты почтен будешь саном епископа, а после исхода моего и престол мой восприимешь.

Глубоко смутило смиренномудрую душу Сергия столь неожиданное предложение старца-святителя; с великим уничижением, даже со скорбью он стал отрекаться от предлагаемой ему чести: сан святительский казался ему бременем не по силам. «Прости мне, владыко святый, – говорил он, – ты хочешь возложить на меня бремя свыше меры моей, ибо кто я, грешный и худейший паче всех человек? Нет! Ты не найдешь во мне, чего ищешь!»

Долго святитель уговаривал Сергия принять великий сан; он приводил ему примеры из житий святых и убеждал словами Священного Писания, но все было напрасно: смиренный пустыннолюбивый Сергий никак не мог примириться с мыслью о принятии на себя архиерейского сана, и наконец решительно сказал своему другу-святителю: «Владыко святый! Если не хочешь ты отгонять моей нищеты от твоей святыни, то не говори больше об этом моей худости, не дозволяй и другим побуждать меня к тому: поверь, что невозможно найти во мне того, чего желаешь ты».

Тогда прозорливый святитель увидел, что если он еще будет настаивать на своем желании, то заставит Сергия удалиться в какую-нибудь безвестную пустыню, и, опасаясь, чтобы совсем не скрылся светильник, тихим светом озарявший и благодатной теплотой согревавший его паству, переменил разговор. Утешив старца словом отеческой любви, он отпустил его с миром в обитель.

Исполненный глубокого смирения отказ преподобного Сергия от святительской кафедры всегда останавливал на себе благоговейную мысль писавших о его житии. Соберем здесь уроки духовной мудрости, извлеченные пастырями Церкви из сего поступка Сергия.

«Кто может изъяснить сию священную распрю? – рассуждает Московский святитель Филарет. – Духовный, по слову апостола, востязует убо вся, а сам той ни от единаго истязуется (1 Кор. 2, 15). Мы только знаем от того же апостола, что коему ж до дается явление Духа на пользу (12, 7), и один дар нельзя переменить на другой по произволу».

«В этой духовной борьбе, – говорит другой святитель Московский Митрополит Платон, – один старался одержать победу над другим, а сей другой старался одержать победу над самим собой, и оба остались победителями! Один дал верх и торжество своему смиренномудрию; другой, уступая изволению Духа Божьего, управляющего сердцами праведников, как бы возложил венец славы на смиренного подвижника! Редкая вещь! Чего другие, подстрекаемые честолюбием, всеми мерами ищут, того всемерно отрицается и избегает праведник! Но не позволим себе думать, будто Сергий в сем случае воспротивился званию Божьему. Нет, он исполнен был Святого Духа, Который управлял его душой и располагал ее к тому, чего требовала его добродетель и польза других».

Третий архипастырь, Херсонский архиепископ Никанор, рассказав сию историю в поучение своим слушателям, с горечью восклицает: «А мы кто?.. Златоносцы, недостойные быть келейниками у преподобного, и носим сии златотканные одежды, и тяготу, и высший долг архиерейства!.. И больно нам за наше не достоинство, когда читаем все это в житии преподобного Сергия!.. Что же делать? Бежать ли всем в пустыню?» – вопрошает проповедник-святитель. И, указав на многих святых Божиих, свято поживших и Богу угодивших в высоком сане и звании, среди богатства и блестящей обстановки, указав на того же святителя Алексия, который «вот тоже носил золотой крест, камнями дорогими украшенный», заключает, что не во внешности дело, а в смирении, что лучше всего в сем случае следовать заповеди апостола Христова Павла: каждый поступай так, как Бог ему определил, и каждый как Господь признал (1 Кор. 7, 17–31). Так святый апостол не только заповедует, но и повелевает по всем церквам».

«Великий отец наш Сергий, – говорит святитель Филарет, – как бы в некоторое вознаграждение Православной Церкви за то, что не отдал ей в епископство самого себя, в обилии возвращает под сенью своей сынов послушания и разума духовного, которых потом избрание церковное призывает к епископству».

Чтобы понять, почему Митрополит Алексий так настойчиво желал иметь преподобного Сергия своим преемником, должно знать, что Великий князь Дмитрий Иоаннович был увлечен пристрастием к своему любимцу, духовнику и хранителю его великокняжеской печати, Новоспасскому архимандриту Михаилу, и желал его видеть на Московской кафедре. Этот Михаил, или, как его прозвали, Митяй, был человек видной наружности, с громкой и чистой речью, хорошо толковал силу книжную, знал все старинные повести, книги и притчи и обо всем рассуждал красноречиво. Но щедро наделенный дарами Божиими, он плохо помнил, что все это не его, был горд, самонадеян и заносчив. Великий князь не раз просил Митрополита Алексия – и сам, и через Серпуховского князя Владимира Андреевича, и через ближних бояр святителя – чтобы он благословил Митяя после себя на митрополию. Но Святитель хорошо знал дурные свойства Новоспасского архимандрита и говорил князю: «Митяй еще недавний монах, надобно ему запастись духовным опытом и потрудиться в монашестве. Если даст Бог, и Святейший Патриарх с собором благословит, то пусть будет; а я не могу благословить его». Если бы не это пристрастие Великого князя к своему духовнику, то и святителю Алексию не было бы особенной нужды так заботиться о преемнике, потому что еще в 1376 году был посвящен по просьбе Литовских князей в сан митрополита Киприан, с тем, чтобы по смерти Алексия он стал Всероссийским Митрополитом. А перед волей Патриарха благоговели и Алексий, и Сергий. Богомудрый Сергий видел, что принять предлагаемый сан в таких обстоятельствах – значило увеличить церковные смуты или взять на себя тяжкое дело умиротворения этих смут: глубокое смирение старца не приняло на себя и этого подвига. Все, что мог он взять на себя для блага Церкви, он сделал. Он убеждал Великого князя принять Киприана, выставляя на вид вредные последствия разделения митрополии Русской. Но Великий князь был недоволен Киприаном за то, что он, еще при жизни святителя Алексия, в 1376 году, позволил себе приехать в Москву в звании Митрополита Всероссийского, но, понятно, не был здесь принят и должен был удалиться в Киев, где и жил.