Коллектив авторов - Святой Преподобный Сергей Радонежский. Жизнеописание

– Владыко святый, – говорили они митрополиту, – ведает святое твое владычество о разлуке нашей с отцом нашим духовным; живем мы теперь как овцы без пастыря; священноиноки, и простые старцы, и все святое, Богом собранное братство, не в силах будучи сносить разлуку эту, один за другим покидают нашу обитель и уходят к нему… Да и сами мы не можем дольше жить без него… И так, если соизволишь, Богом данный Архипастырь наш, исполнить смиренное моление наше, то повели ему возвратиться в свою прежнюю обитель, чтобы она не пришла в запустение.

Святитель хорошо понимал, как нужен Сергий для обители Троицкой; но видел и то, как тяжело огорчили блаженную душу своевольные, которые возмутились и против отца своего, и против воли Вселенского Патриарха. Жаль ему было и учеников, безутешно скорбящих в разлуке с наставником. Но не хотел он действовать и на святого друга своего одной только властью архипастырской… Благословив троицких иноков и сказав им слово утешения, митрополит отпустил их в свою обитель и немедленно отправил почетное посольство к преподобному Сергию, состоявшее из двух архимандритов: Герасима и Павла. Посланные прибыли на Киржач и братски приветствовали Сергия.

– Отец твой, – сказали они, – Алексий-митрополит благословляет тебя и очень рад, что имеет добрые вести о твоей жизни в этой далекой пустыни, и что имя Божие и тут прославляется через тебя. Но он повелел нам сказать тебе: довольно и того, что ты здесь построил церковь и собрал немало братий. Избери теперь из числа своих учеников опытного в духовной жизни и оставь его строителем новой обители, а сам возвратись опять в монастырь Пресвятой Троицы, дабы братия, так долго скорбящая в разлуке с тобой, не разошлась вовсе из той обители. Непокорных и строптивых я выведу вон оттуда, чтобы там не было ни одного твоего недоброжелателя. Только не ослушайся нас, и милость Божия, и наше благословение всегда да будут над тобой!

– Так скажите от меня господину моему митрополиту, – отвечал смиренно преподобный, – все, что исходит от твоих уст, принимаю с радостью, как исходящее от уст Христовых, и ни в чем тебя не ослушаюсь.

С таким ответом архимандриты возвратились к святителю, который был очень обрадован совершенным послушанием Сергия. Немедленно послал он в новую обитель священников и утварь церковную, и церковь была освящена в честь Благовещения Пресвятой Богородицы. А Сергий избрал из своих учеников преподобного Романа, которого митрополит рукоположил в священный сан и поставил строителем на Киржаче. Закончив, таким образом, благоустроение новой обители, преподобный игумен возвратился в свою первоначальную пустынь.

Это возвращение было торжеством добра над злом, праздником взаимной любви учеников и наставника. Как только стало известно в обители, что преподобный идет в свою родную Лавру, вся братия поспешила к нему навстречу. «Умилительно было видеть, – рассказывает преподобный Епифаний, который, может быть, сам был свидетелем этой встречи, будучи тогда еще послушником, – как, одни со слезами радости, другие со слезами раскаяния, ученики бросались к ногам святого старца; одни целовали его руки, другие – ноги, третьи саму одежду его; иные, как малые дети, забегали вперед, чтобы полюбоваться на своего желанного авву, и крестились от радости; со всех сторон слышались возгласы: “Слава Тебе, Боже, о всех промышляющий! Слава Тебе, Господи, что сподобил Ты нас, осиротевших было, снова увидеть нашего отца, нашего пастыря и учителя! Пришел он наконец к нам, заблудшим! И вот теперь будто другое солнце взошло для нас!”»

Что же их отец?

Ликовал и он духовно, любуясь детьми своими, которых он же собрал в этой пустыни; он теперь целовал их как любящий отец после долгой скорбной разлуки: он видел теперь на деле их искренно-сыновнюю любовь, сыновнее послушание… Так был вознагражден за скорбь свою великий праведник! По своему глубокому смирению и кротости он добровольно изгнал самого себя из обители ради умиротворения изгонявших его: он не мог видеть в монастыре мирского своеволия; за то утешен был теперь сыновней любовью и преданностью своих учеников.

А что же сталось с его братом Стефаном, который своим неосторожным грубым словом огорчил смиренного игумена и подал ему повод уйти из обители?

При встрече преподобного Сергия мы его не видим, может быть, он сам или по распоряжению Святителя Алексия, на это время удалился из Лавры или в Богоявленский монастырь, или в Симонов, к своему сыну Феодору. Но позднее, по кончине преподобного Сергия, мы видим его опять живущим в обители и поведающим списателю жития Сергиева историю его детства. Ясно, что он раскаялся в своей минутной вспышке и примирился со своим святым братом-игуменом.

Впрочем, нерасположение к общежитию примечалось в некоторых из братий и впоследствии, даже спустя лет 10–12. Это видно из того, что около 1382 года Вселенский Патриарх Нил, в утешение святому игумену в борьбе с недовольными, прислал свое послание, в котором называл привычный образ жизни тогдашних русских иноков жизнью мирских людей и делом «дикой, невежественной земли»; напротив, введенное Сергием общежитие называл делом высокой духовной мудрости и предлагал братии наставление в необходимости и достоинстве послушания.

Вскоре после описанных событий, именно в 1373 году, преподобный Сергий был тяжко болен, так что опасались за жизнь его. Он пролежал на одре болезни со второй недели Великого поста «до Семенова дня», то есть до 1 сентября. Жизнь праведника так была дорога в глазах современников, что летописец счел нужным занести известие об этом в свою летопись. «Пусть не удивляются тому, – замечает при этом дееписатель, – что праведникам посылаются скорби и болезни: многими скорбьми подобает внити в Царствие Божие. А что грешные люди живут здравы и веселы и не терпят на сем свете никаких скорбей, за то им готовится вечное мучение в будущей жизни. А для страж дующих праведников готовится Господом Богом много венцов и неизреченная слава на небесах».

До сих пор мы говорили о деяниях игумена Радонежского только в тесном кругу иноческой жизни. Мы видели в нем пустынника, великого подвижника, великого наставника иноков; теперь скажем о нем как служителе Церкви Христовой и гражданине земного отечества. С благоговением взирали мы на его иноческие подвиги, с благодарной любовью посмотрим теперь на деяния его как православного русского человека. И мы увидим в нем друга святителей, советника князей, печальника всей Русской земли.