Марина Архипова - Прощение. Как примириться с собой и другими

Прощение отца в истории о блудном сыне опережающее и полное. Завидев сына издалека, он бежит к нему навстречу и обнимает его. Сын сначала оказывается в объятиях отца и уже потом просит у него прощения. Чтобы простить, для отца достаточно попросту того, что сын вернулся домой. Поскольку их отношения были основаны не на договоре, а на родстве, они не зависели изначально от нравственности поступков и не могли быть разрушены их безнравственностью.

Вероятно, именно потому, что прощение явлено в полноте отцовской нежностью, сын и не произносит заготовленной просьбы принять его в число наемников: это было бы недостойно отцовской любви. Он просто признает, что виноват перед небом и перед отцом и уже недостоин называться сыном. На это отец отвечает полным признанием его сыновства: велит одеть его в подобающие одежды и устраивает пир в его честь. При этом старшему сыну на его упреки отец отвечает: Ты всегда со мною, и все мое твое (Лк. 15: 31).

Это можно понять так, что прощение младшего сына не повлечет за собой передела имущества. То, что принадлежит старшему, за ним и останется, он никак не будет обижен, а младший брат не извлечет из прощения никакой практической пользы, не получит никакой новой доли имения. Таким образом, милость и радость прощения не отменяют ответственности за свободно совершенные поступки, родительская любовь обнаруживает связь с уважением к детям.

Понятно, что евангельская притча являет совершенный образец, соответствовать которому удается далеко не всегда. Тем не менее эта история показывает основания, на которых строятся здоровые отношения родителей и детей в целом и прощение в частности: мы признаем, что это наш ребенок, между нами существует нерасторжимая связь любви, и в то же время видим в нем независимого самостоятельного свободного человека, способного совершать выбор и нести за него полную ответственность.

Идеальный образ супружества – это совершенная любовь, которая делает прекрасными даже недостатки любимого. Не станем отрицать возможность таких «высоких отношений», но опыт показывает, что устойчивый брак – не только дар судьбы, но и результат умственного и душевного труда, так же как и красота музыкального дуэта рождается после трудоемких репетиций.

Когда Гийом Аполлинер оказался на фронте во время Первой мировой войны, у него был роман с Луизой де Колиньи-Шатийон. Он написал ей несколько замечательных стихотворений, в которых острота и мощь любовного чувства усиливаются близостью смерти. Известны и его «Письма к Лу», нежные, страстные и философические. Размышляя о природе любви, Аполлинер говорит Лу: «Любовь – тоже произведение искусства, и чрезвычайно важно, чтобы ее вело вдохновение, т. е. сама жизнь; это гораздо существеннее, чем просто доставлять приятное, только приятное» [41] Аполлинер Г. Лирика. Письма к любимой. М.: Эксмо-Пресс, 1999. С. 385. .

Действительно, любые человеческие отношения, сколь бы прекрасны они ни были, могут разрушиться, если не вкладывать в них творческие усилия. Как и художественное произведение, любовь следует строить и совершенствовать. Поэтому супружество можно рассматривать как творческую жизненную задачу. Выстраивая семейные отношения, приходится сопрягать высокое и обыденное, идеальное и повседневное, и при этом требуется гибкость и веселое смирение того рода, какое показывает Герман Гессе в романе «Степной волк».

Главный герой романа Гарри Галлер в результате сложных приключений оказывается ближе к финалу в магическом театре и попадает наконец в комнату, где Моцарт налаживает радиоприемник и предлагает послушать кончерто гроссо Генделя. Гарри приходит в ужас от несовершенной трансляции, искажающей прекрасную музыку. Моцарт на это отвечает: «Не надо пафоса, соседушка!» Затем он объясняет, что радио – это символ мироустройства: как прибор одновременно и передает музыку, и портит ее, так и в жизни в целом происходит «вечная борьба между идеей и ее проявленьем, между вечностью и временем, между Божественным и человеческим». Поэтому лучшее, что мы можем сделать – научиться слушать жизнь, отличать то, что заслуживает внимания, от всего остального и к первому относиться серьезно, а над вторым смеяться: «Вы должны жить и должны научиться смеяться. Вы должны научиться слушать проклятую радиомузыку жизни, должны чтить скрытый за нею дух, должны научиться смеяться над ее суматошностью. Вот и все, большего от вас не требуют».

Это умение чтить вечное и легко относиться к временному имеет прямое отношение к прощению. Даже если в основе брака лежит самая пламенная любовь, необходимость в прощении возникает в семейной жизни чуть ли не каждодневно, особенно в первое время. Когда два человека с разными характерами, привычками и историями начинают жить вместе, они неизбежно задевают друг друга.

По субботам Вика и Антон ездят в супермаркет. Вика составляет длинный список покупок. В магазине она планомерно движется от отдела к отделу, а Антон тащится за ней с тележкой. Через пять минут он начинает торопить ее: «Давай же скорее! Что ты ходишь, как в музее? Ну сколько можно выбирать эти фрукты?» и т. д. Поначалу Вика возмущалась его нетерпением, объясняла, что это необходимо, потому что на неделе у нее нет времени и сил на походы за продуктами. На каждый ее аргумент у Антона находились возражения, градус обсуждения повышался, и они часто ссорились. Постепенно Вика стала относиться к ворчанию Антона как к части ритуала. В конце концов, он не отказывается совершать поездки в ненавистный супермаркет, готов помочь ей – разве этого мало? Поэтому в магазине она молчит, а по приезде домой готовит что-нибудь приятное.

Муж или жена – это единственный человек из близких родственников, которого мы выбираем. Нередко бывает так, что при этом имеется в виду некая идеальная конструкция, на супруга возлагаются определенные надежды. Когда эти ожидания не оправдываются, возникают обиды.

Была такая старая песенка: «Если я тебя придумала, стань таким, как я хочу». Немного найдется желающих ответить на этот романтический призыв, и это вполне понятно. Здесь мы снова возвращаемся к другости Другого: супруг не должен становиться частью моего мира, он сам – мир, и в браке из двух дружественных миров вырастает третий, новый. Сотворению этого нового мира препятствуют эгоизм и властолюбие, в той или иной мере всем нам присущие, мы совершаем ошибки, а значит, нуждаемся в умении прощать и просить прощения.

Повседневные мелочи прощать нетрудно, распрощаться со своими стереотипами и принять супруга как Другого сложнее, но возможно. Много труднее простить тяжелые обиды, например супружескую измену.