Виктор Кандыба - Криминальный гипноз

Народная поэзия русских цыган, как верно заметил А. П. Баранников, целиком опирается на реальную жизнь, в ней практически отсутствуют отвлеченные темы (за исключением любовной лирики), совершенно не отражена тема историческая, почти нет эпоса, слабо развита балладная форма. В то же время высочайшего уровня достигает эмоциональный накал, возникающий за словесным рядом, на стыке слов. Если читать поэзию русских цыган глазами, трудно уловить ее подлинное содержание. Такое становится возможным лишь при слушании этих песен, когда музыка досказывает то, что не смогли высказать слова. А для самих цыган за словами простейших текстов встает насыщенная жизнь, понятная только им.

Другой результат музыкальной «зацикленности» песен русских цыган — наличие многочисленных текстовых клише, кочующих из песни в песню.

Большое влияние на содержание песенного фольклора русских цыган оказали русские народные песни и городские романсы прошлого века. Они были вовлечены в орбиту народного творчества и стали неотъемлемой частью цыганской культуры. Кстати говоря, Существует немало примеров и прямо противоположных процессов взаимодействия двух культур. Но об этом так много говорилось, что мы не станем повторяться.

Начиная разговор о песнях русских цыган, мы, в известной мере, противопоставляли их музыкальному фольклору другой цыганской этногруппы — кэлдэраров. Действительно, мелодии песен и баллад кэлдэраров несравненно бедней. В них не найти причудливой узорчатости мелодического рисунка, они просты, несколько монотонны и ритмически на редкость однообразны. Достаточно сказать (и читатель в этом легко убедится сам), что подавляющее большинство народных песен и баллад кэлдэраров поется в ритме молдавской дойны, что в поэтической метрике соответствует четырехстопному хорею. Ничего общего с «безразмерным» стихом песен русских цыган поэзия кэлдэраров не имеет. Но ощущение однообразия и унылости мгновенно улетучивается, едва начинаешь вникать в суть и образную ткань кэлдэрарской поэзии. И если про русских цыган справедливо сказать — народ музыкантов, то про кэлдэрар — народ поэтов.

Подлинными жемчужинами в своде кэлдэрарской поэзии являются баллады. Здесь можно встретить и героические легенды, и сказки, облеченные в поэтическую форму, и исторические предания. Героями баллад порой выступают некогда популярные в народе люди. Так, широко распространен у кэлдэраров сюжет о некоем бароне Душано или сюжет о Корбе — ловком воре, или о Мануйлекаменщике. О кэлдэрарской балладе трудно говорить как-то обобщенно, поскольку здесь каждое произведение по-своему уникально. Чего стоят хотя бы «разбойничьи» баллады, «гайдуцкие» песни кэлдэраров.

Нам не раз приходилось сталкиваться с интересным и важным фактом: некоторые кэлдэрарские баллады создавались на основе подлинных событий, в них сохранены имена живших некогда людей. Возьмем хотя бы «Песню о ребре». Барон Ристо Петрович из под Твери уверял нас, что в ней речь идет о подлинном событии и что герой песни Гэрица был родным братом уже упомянутого нами Гого ла Каляко — основателя рода «сапорони».

В последнее время песенный фольклор кэлдэраров претерпевает серьезные стилистические изменения. Песенный жанр постепенно вытесняет из повседневного обихода баллады. На место сквозного повествования приходят циклические формы с частыми повторами отдельных строк, которые словно перетекают из куплета в куплет. Фиксируется мелодия баллад, исчезает ее импровизационность. Безусловно, мелодические качества произведений при этом возрастают, но, к сожалению, пропадает сюжетное наполнение баллад, сохраняется лишь стержень. Коротко характеризуя этот процесс, в качестве его главной причины укажем на изменения условий бытования цыганского фольклора. В этой книге представлены как бы две стилистические традиции. Одна из них связана со старыми временами, когда большое место в жизни кэлдэраров занимало кочевье, когда еще не ощущался разрыв кэлдэрарской и восточнороманской культур. Вторая традиция связана с нашими днями.

А теперь несколько слов о знаменитом искусстве цыган гадать и гипнотизировать. В книге знаменитого гипнолога, профессора А. М. Свядоща «Неврозы и лечения» приведен классический пример цыганского гипноза, о котором рассказала одна женщина: «…Мне 47 лет. Я несуеверна. 30.09.75 г., находясь в командировке в Москве, я вышла в парк, села на уединенную скамейку и занялась чтением своей рукописи. Ко мне подошла цыганка, на ее голос я подняла голову; поодаль стояли еще несколько цыганок.

Цыганка начала говорить, а я почему-то послушно выполняла ее указания. «Я не цыганка, а сербиянка, — повторила она два раза, — я родилась с рыбьим зубом (вновь повторила два раза). Достань монету, заверни ее в бумажные деньги. Повторяй за мной: "Деньги, мои деньги". Зажми деньги в руке!». Далее у меня последовал провал в памяти. Денег у меня она не отнимала, но показала мне свою руку, в которой денег не оказалось; в моей руке, разумеется, денег тоже не стало… Тогда я встала, а она мне сказала: "Денег не жалей, они вернутся!" Я отлично понимала, что этого не будет; меня окружили цыганки и другая цыганка стала просить у меня денег, я сказала: "У меня только мелкие монеты, я не могу их дать, а то мне не доехать до дома". Тогда третья цыганка попросила у меня конфету для ребенка, и я дала ей (у меня в сумке был виден кулек с конфетами). Я встала со скамейки и направилась к более людному месту, и одна из цыганок пошла за мной. Она мне сказала: "Сними кольцо, чтобы ты хорошо жила". В ответ я сказала: "Я не верю". — "Сними кольцо, — повторила она, — а то не доедешь до дому, ты вся почернеешь!" Я ответила, что не боюсь, но сняла кольцо, но не золотое (обручальное), а серебряный перстень, бывший на левой руке. "Нет, другое кольцо, а то жизнь будет белая". Я надела кольцо снова. "Сними другое кольцо, чтобы я хорошо гадала". Я сказала: "Девушки, вы неплохо заработали, но денег мне не жаль, а кольцо обручальное", — однако сняла и его, но держала руку в кармане и сказала: "Ну, я сняла, сняла!" Тут мы вышли на солнечное и людное место, и я прогнала ее. Видимо, на моем лице был страх, потому что она говорила: "Ты меня не бойся!"

Все время я была в полном сознании, видела окружающие предметы, деревья, людей, глаза первой цыганки, ее ладонь (обратила внимание на то, что она была небольшая и темная), янтарные серьги в ушах второй цыганки (ее я бы узнала)…»

Обследовавший пострадавшую женщину профессор А, М. Свядощ сообщил: «По характеру она общительная, властная, умеет быть сдержанной. При экспериментально-психологических пробах повышенной внушаемости не обнаруживает. Негиптабельна».

Итак, что же такое цыганский гипноз?