Эдвард Торп - Человек на все рынки: из Лас-Вегаса на Уолл-стрит. Как я обыграл дилера и рынок

Руководители американских корпораций спекулируют активами своих акционеров, потому что в случае успеха они получают большое личное вознаграждение, а в случае провала их зачастую спасают общественные деньги, предоставляемые послушными политиками. Для нас прибыль – это личное, а риски – общественное дело.

Способность корпоративного руководства к захвату все большей доли национального богатства отражается в заработках руководителей. Если в 1965 году генеральные директора получали в 24 раза больше, чем средний работник, то «через четыре десятилетия это соотношение достигло 411 к 1» [336]. Другим индикатором растущего экономического неравенства является та часть национального дохода, которая приходится на верхний 0,01 % всех получающих доходы. В 1929 году они получали 10 % национального дохода. Эта цифра упала до 5 % во время Великой депрессии и снова стала постепенно расти, начиная с 1980-х годов. За последние несколько лет доля национального дохода, получаемая этими 12 500 семьями, побила рекорд 10 %, державшийся с 1929 года, и продолжала увеличиваться. Высокопоставленные руководители утверждают, что зарплаты вдохновляют их на творческую работу по развитию капиталистического общества, направленную на наше общее благо. В награду мы получаем такие события, как кризис 2008 года.

Исследования, проведенные как до, так и после рецессии 2008–2009 годов, показывают, что чем больший процент прибыли корпорации выплачивается пяти главным руководителям, тем больше страдают прибыль и биржевой курс этой компании. Корпоративные «звезды» скорее обескровливают свои компании, чем способствуют их благу. Руководящие работники утверждают, что размеры их зарплат определяют «рыночные силы». Однако, как указывает в статье «Покончить с переплатами» Моше Адлер [337], экономисты Давид Рикардо и Адам Смит, работавшие более двухсот лет назад, «пришли к выводу, что заработок человека зависит не от того, что он производит, а от того, как он торгуется. Почему? Потому что производство обычно осуществляется совместными усилиями коллектива… и вклад каждого из его членов невозможно отделить от вклада остальных».

Волна общественного негодования привела к появлению требований введения законодательных ограничений оплаты труда руководящих работников. Более простым и эффективным решением было бы расширение прав акционеров. Именно им принадлежат компании, и именно их грабят должностные лица и директора.

Сейчас советы директоров большинства корпораций правят своими фирмами как колониальными владениями. Когда акционеры голосуют на выборах директоров, которых обычно номинирует все тот же совет директоров, стремящийся в первую очередь к самосохранению, они, как правило, могут подавать голоса «за» или «против». Один голос, поданный «за», может обеспечить избрание директора, несмотря на миллион голосов, поданных «против». Уставы компаний специально составляют так, чтобы независимым акционерам было трудно или невозможно номинировать директоров или ставить на голосование интересующие их вопросы. Вместо этого корпорации – существование которых в рамках закона уже допускается только с разрешения государства и в соответствии с установленными им правилами – следует обязать проводить демократические выборы, следующие обычным правилам голосования, принятым в американской демократии. Более того, любые группы акционеров, владеющие в общей сложности некоторым определенным процентом акций, должны иметь неограниченное право номинировать директоров и ставить на голосование любые вопросы, в том числе и предложения о замене членов советов директоров и высших руководителей.

Некоторые компании ограничивают права акционеров, вводя две или более категорий акций, дающих разные права голоса. Например, руководители компании могут иметь акции категории А, каждая из которых дает по десять голосов, а обычные акционеры – акции категории В, дающие по одному голосу. Как бы вам понравилось жить в стране, в которой у «своих» есть по десять избирательных голосов, а у «прочих» – только по одному? Следует отменить эту систему и ввести правило «одна акция – один голос». Еще одна проблема связана с тем, что сейчас организации, принимающие акции от их владельцев на сохранение, могут голосовать по доверенности тех акционеров, которые не голосуют сами. Такие голоса по доверенности обычно отдаются за сохранение существующего руководства и утверждение его решений. Нужно сделать так, чтобы учитывались только голоса, непосредственно поданные самими акционерами; так называемые голоса по доверенности учитывать не следует.

Эти две меры – демократические выборы и предоставление акционерам права ставить вопросы на голосование – позволили бы владельцам компаний, то есть их акционерам, контролировать зарплаты высшего руководства, так называемых представителей акционеров, и, по моему мнению, действовали бы гораздо более эффективно и точно, чем правила, устанавливаемые государством.

В годы, последовавшие за кризисом 2008–2009 годов, наша экономика постепенно восстанавливалась. Однако не было принято почти никаких мер по предотвращению повторения такого кризиса. Знаменитое предупреждение философа Джорджа Сантаяны гласит: «Кто не помнит своего прошлого, обречен пережить его вновь». Хотя общественные учреждения плохо умеют извлекать уроки из истории, на это вполне способны отдельные люди. Далее я расскажу кое о чем из того, чему смог научиться сам.

Завершая рассказ о своих странствиях по мирам точных наук, математики, азартных игр, хедж-фондов, финансов и инвестиций, я хотел бы поделиться некоторыми знаниями, которые я приобрел в этих путешествиях.

Самую важную роль в моей жизни сыграло образование. Математика привила мне привычку к логическим рассуждениям и умение понимать числа, таблицы, графики и вычисления. Физика, химия, астрономия и биология открыли мне чудеса нашего мира и научили строить модели и теории, описывающие и предсказывающие его поведение. Это помогло мне и в азартных играх, и в инвестировании.

Образование создает программное обеспечение человеческого мозга. Новорожденного можно уподобить компьютеру, в котором есть базовая операционная система и нет почти ничего, кроме нее. Когда мы учимся, мы последовательно добавляем в этот компьютер большие и малые программы – рисования лиц, езды на велосипеде, чтения или математического анализа. Эти программы мы используем, чтобы пробить себе дорогу в жизни. Значительную часть того, что я узнал, дали мне школы и учителя. Еще более ценным было самообразование, заниматься которым я научился с раннего детства. Эта привычка принесла свои плоды впоследствии, так как научиться побеждать в игре в блэкджек, создавать компьютеры для рулетки или организовывать хедж-фонды нельзя было ни на каких курсах.