Константин Трунин - Лауреаты российских литературных премий

Произведение всё больше напоминает лоскутное одеяло из собранных воедино отличных друг от друга рассказов. Но действующие лица не меняются. Может то было сделано специально? Тем позволив Майе объединить в единый текстовый массив весь имевшийся у неё материал? Это все её удачные и неудачные опыты с художественным словом, нигде не нашедшие применения? Либо Майя многажды начинала писать, каждый раз не смея продолжить. А тут пришла идея обработать частности, придав им вид целого. Остаётся думать, что «Тётя Мотя» таким образом и увидела свет.

На страницах произведения появляется главная героиня, мучимая редакторскими буднями. Читателю не уйти от особенностей её работы. Почему бы не прервать повествование на зачитывание «баннизмов»? (Пусть автор сего слова простит автора сих строк). Страницы оказываются наполненными занимательными случаями извращения понятных слов, где из-за пропусков букв или иных ошибок случалась едва ли не катастрофа, требующая срочного исправления. Не щадя себя и не задумываясь о читателе, Майя оставила прежние заботы героев, сосредоточившись на создании объёма, не умея вовремя остановить порыв удачно пришедшей мысли.

За надуманной мудростью вокруг китайских стихотворений, Кучерская поведёт читателя по тем самым собачьим испражнениям, переведя разговор к супружеским изменам и прочей сексуальной распущенности. Как же понять рассказанное в тексте? Нужно вооружиться кратким содержанием, без него лучше не стараться понять происходящее. Только имеет ли происходящее хоть какой-то смысл, если его рассматривать через взаимоотношения действующих лиц, опустив остальное содержание «Тёти Моти»? Кажется, правильнее опустить именно взаимоотношения, настолько им мало внимания уделил автор, сконцентрировавшись на всём остальном, что никаким кратким пересказом передать невозможно.

Всякое художественное произведение должно пробуждать мысли, если оно не нацелено развлечь читателя бессодержательным наполнением. По внутреннему наполнению литературный труд Майи Кучерской обязан претендовать на большее, нежели на книгу одного дня. Обязан, но не может на то претендовать. Он не пробуждает мыслей.

Плутовским романам никогда не умереть, особенно в условиях российской действительности. Желание равной жизни для всех приводит к тому, что некоторые неизбежно оказываются равнее. Но не только российская действительность этим грешит. Почти всякое произведение человеческой мысли — стремление показать возможность неосуществимого в обыденной жизни. Берётся непритязательный персонаж, гиперболизируется и становится участником определённых событий, которые чаще всего преодолевает за счёт дарованных ему писателем способностей. Не приложи к его судьбе руку творец ещё одного придуманного мира, ничего бы из такого персонажа не вышло.

Захар Прилепин взял суровое время, снова показывая читателю существование в человеке скрытого желания унижать себе подобных. Описывать ужасы советских лагерей лишний раз не стоит, всем прекрасно известно, до каких зверств доходило. У Прилепина каждого оступившегося обязательно ждёт воздаяние, так как не власть решала, издеваться над людьми или нет. Зверские мысли приходили непосредственно на месте, где всякий начальник мнил из себя создание, наделённое истиной в последней инстанции. В такой среде требовалось показать человека извне, попавшего под растерзание без излишне отягощающих причин.

Главный герой «Обители» всё же преступник. Он убил отца. Это отличает его от прочих сидельцев. Его можно назвать «чистой доской», подготовленной провидением для принятия испытаний. Не из простых побуждений местом действия выбраны Соловки, намоленная веками земля, вместившая ушедшие от мирской суеты души. О Боге придётся забыть, неизменно думая о божественном промысле. Теперь на островах оказались люди различных конфессий, помнившие и забывшие религиозные предпочтения, одинаково не желающие задумываться о необходимости укреплять веру с помощью данной свыше возможности доказать преданность Высшему существу.

Прилепин решил, что человеческая жестокость — людская блажь. Если необходимо доказывать превосходство — это делается по личному на то усмотрению. Не дьявол точит сердце, внушая злые намерения, сам человек возрождает первобытные инстинкты, утверждаясь во мнении о необходимости причинять боль, ибо ему того всего лишь захотелось. Истинно блажь, поскольку провозгласи анархию в обществе, как человечество займётся самоистреблением. Но на Соловках имелась охрана и заключённые, и если кто выходил за рамки дозволенного — делал он то без согласования с вышестоящим начальством.

Оговорив общее представление о произведении, необходимо подойти к нему с рациональной точки зрении. «Обитель» — это локация из прошлого, вместившая на страницы всё то, что некогда могло происходить. Читатель участвует в обзорной экскурсии, вникает в работу каждого, постоянно слушает разговоры действующих лиц. Любое должное произойти событие — обязательно происходит. В этом помогает свободная от предрассудков личность главного героя, на основе которой Прилепин получил возможность показать Соловки глазами заключённого, а после едва ли не ответственного лица по особым поручениям при самом главном местном начальнике. Когда действие подойдёт к концу, обретённое высокое положение позволит лучше понять происходившие прежде зверства, наказать за которые могут и главного героя, каким бы светлым в душе он не продолжал оставаться.

Возвращаясь к высказыванию о плутовском романе, нужно пояснить. Человек из ниоткуда, оказавшийся не там, должный быть угнетаемым и в конце концов убитым, на страницах «Обители» живёт довольно сытой жизнью, пусть и периодически испытывая затруднения. Он всякий раз нежится, тогда как ему не ломают костей, не разрезают его плоть и не разделяют тело на части, как поступают с прочими персонажами. Вместо увечья, главного героя ждёт лазарет и продолжительное существование, что входит в диссонанс с общим представлением о должном быть. Где же жестокость, возведённая в абсолют? Почему в «Обители» Прилепин рассказал о крупинке сахара, оказавшейся вне кипятка, в который угодило всё содержимое ложки? Вся ложка оказалась в кипятке, но не главный герой.

Нужно быть отчаянным оптимистом, чтобы поверить в то, что решил изложить Сорокин. Какие бы он не преследовал цели, но ничего конкретного связать не получается. Да — вышел некий продукт, похожий принадлежностью к контркультуре, частично поддерживающий линию модернизма, призванного расшатать понимание хорошей литературы в среде низколетающих писателей. Стараться увидеть антиутопию в «Теллурии» тоже не следует — автор предложил читателю настолько выдуманный мир, что впору его отнести к фантастике, сдобренной большими порциями православия, коммунизма, гомосексуализма, наркомании, бранной речи и желания видеть мир в руинах, ищущего в деградации возможность обрести новую возможность для развития человеческого общества на обломках старого, изжившего себя в тлетворном желании быть более гуманным, нежели это следовало делать. Давайте посмотрим на «Теллурию» изнутри.