Константин Трунин - Лауреаты российских литературных премий

Надо признать, «Рецепты сотворения мира» следует читать с открытым сердцем, поскольку душа не желает принимать написанного, и тому причина уже была озвучена. Думается, Андрей Филимонов найдёт способ спастись, вступив в согласие с собой и перестав воспринимать окружающее через творимое другими саморазрушение.

Ведущей литературной премией России в области литературы с уклоном в модернизм является премия с подходящим названием «Новая словесность», для краткости (и в угоду собственным требованиям) именуемая «НОС» — в честь выдающейся части лица Николая Гоголя. На взгляд неофита, не привыкшего к игре с формой подачи художественных произведений, может возникнуть чувство неприятия, вследствие диссонанса. Разве может претендовать на литературную премию произведение, составленное из статей в блоге или — были среди номинантов и такие — собранное из статусов в социальной сети, скомпонованное и представленное в виде самостоятельной публикации? Такова литературная премия «НОС»! За годы своего существования принцип выбора лауреата редко давал сбой, чаще радуя читателя истинно модернистической литературой.

«Новая словесность» существует во славу чистого футуризма. И это оправдано. Если к футуризму допускать примесь, тогда получается литература радикальных взглядов. Премия «НОС» к тому не стремится. Её лауреаты радуют умением иначе смотреть на действительность. И недаром среди часто ею ласкаемых писателей оказывается Владимир Сорокин. Иногда кажется, «Новая словесность» создавалась именно под него, дабы он не ощущал обделённость, тогда как с читательским вниманием у него никогда не было проблем.

Поток сознания или магический реализм — допускаемые крайности. Это определяющие грани премии. Как тяжело уловить смысл в полёте лишённых связи слов, насколько же трудно их обрести посредством попытки рационально смотреть на обыденность. На самом деле всё окружающее человека иллюзорно, ежели вспомнить заветы философов-солипсистов. Поэтому не стоит удивляться, когда очередной лауреат премии даёт представление читателям о личном понимании присущей ему реальности: окружающий мир не может быть настолько же интересным, насколько рисуется в его воображении.

Чаще всего лауреаты премии — чего-то лишённые люди. У них имеется некий дефект, не всегда обнаруживаемый. Порою об этом дефекте они говорят сами, предпочитая исходить как раз из возможности выделиться. Дефект может проявляться на физическом уровне, но чаще всего на душевном. Но не у всех, согласно ранее сказанной оговорке. Осознавая это обстоятельство — нужно особо настраиваться на чтение написанных ими произведений. Требуется быть готовым к погружению в другую действительность, если и существующую, то в параллельной вселенной.

Что удивительно — выбор лауреатов практически не зависит от жюри или экспертов премии. Стоит привязать это к заранее формируемым спискам номинантов. Но и тот факт, что в жюри входят люди, сами тяготеющие к подобного рода литературе, — не стоит забывать. В итоге, каждый год премию получает очередной претендент, желающий войти в число лауреатов «Новой словесности». Только насколько это оправдано, особенно после ознакомления с представленным в данном тексте мнением?

Учитывая особенности премии «НОС», не видишь в ней способность к созданию особого ощущения от развития художественной литературы именно современной России. Скорее тут стоит говорить о вневременном пространстве, способном существовать постоянно, без привязки к определённым событиям или процессам. Сколько бы не минуло лет, берясь за знакомство с лауреатами «Новой словесности», не найдёшь разницы между свершившимся и должным произойти, так как всё это имеет место быть вечно. Подобная литература должна была существовать всегда. Другое дело, что она не способна долго жить, забываемая в связи с утратой к ней интереса у современников, по причине чего она становится недоступной для потомков.

Если читатель и теперь готов проявить внимание к лауреатам премии, остаётся пожелать ему удачи. Он может ощутить себя подобием Алисы в Стране чудес.

Литература учит мыслить, если она к тому не стремится — такое не следует называть литературой. Не спасёт положение желание видеть витиеватую словесность, если демонстрируется умение строить предложение из слов. Время внесло коррективы в понимание необходимости создавать художественные произведения. Литература в редкие моменты даёт право на размышления другим, показывая стремление писателей убедить окружающих в собственной на то способности. Теперь литература учит мыслить человека, её создающего, но даруя отупение внимающим таким творческим изысканиям, поскольку важно понять мнение творца, а не соотнести текст произведения с действительностью.

Лена Элтанг взялась совместить под одной обложкой культуры разных народов. Такое трудно осуществимо в эру стремления человека к разобщённости, когда люди отвергают космополитизм и закрываются от мира в стенах определённых социумов, ограничивающих ход мысли. Нет единого человечества, если его допустимо воспринимать не целой частью, а раздробленным на множество частиц, каждая из которых заявляет о праве на самоопределение. У Лены действие наоборот скрепляет людей, того явно не желающих. Не получится совместить мифологии разных народов, поскольку это будет выглядеть мало похожим на правду. Только это не мешает авторскому праву создать личное видение настоящего, тем не дозволяя читателю логически рассуждать.

Есть существенная поправка. «Каменные клёны» не о нашем мире. Элтанг ведёт повествование от лица ведьмы и прочих связанных с нею лиц. События развиваются в окрестностях Уэльса, а содержание произведения построено в форме письменных посланий читающему. Но поправка практически незримая, учитывая полное сходство представленного мира с настоящим, за исключением вольных фантазий. Что же за ведьма — спросит читатель — которая не уверена в своём ведьмовстве и вся её сила заключается в умении избавлять от головной боли? Мифология всё равно остаётся заимствованной, как не увязывай сущее с деревом-вселенной Иггдрасиль.

Увязывать представления людей не получится. Не будут вместе существовать скандинавские и греческие боги, когда всерьёз обсуждается измышленный Данте ад. Нужно принимать определённое, проводя между мифологическими представлениями о бытии чёткие границы. Допустимо видеть преемственность, понимая заимствование верований, неизбежно проистекающих из общих древнейших представлений о сверхъестественных силах. Но нельзя согласиться на совместное существование ушедшего в прошлое и существующего теперь.