Авторов Коллектив - Основные произведения иностранной художественной литературы. Азия. Африка

Из сборника Лю Ицина «Истории Тьмы и Света»; Из сборника Лю Ицина «Ходящие толки в новом пересказе» // Пурпурная яшма. Китайская повествовательная проза I–VI веков, — М., 1980. — С. 239–256; 277–298.

Lu Hsiin. A Brief History of Chinese Fiction. — Peking: For. lang. press, 1959. — (6), 462 p., 18 1. il.

Пейзажная лирика на протяжении сотен лет была одной из ведущих областей китайской классической поэзии. Трудно назвать сколько-нибудь значительного поэта-классика, который не оставил бы в этом жанре замечательных образцов. И все же среди многих десятков и даже сотен первоклассных мастеров-пейзажистов китайская традиция издавна выделяет несколько имен, занимающих особо почетное место. Одним из первых наряду с Ван Вэем (см.) неизменно называется имя Мэн Хаожаня, с которого начинается период наивысшего расцвета пейзажного жанра в Китае. В отличие от большинства литераторов, состоявших, как правило, на государственной службе, поэт не стремился к чиновничьей карьере и провел жизнь в скитаниях и отшельничестве. Решительно отказавшись от формализма и украшательства предшествующих поэтов, представителей так называемого «дворцового стиля», он вслед за Тао Юаньмином (см.) стремился в своей поэзии к естественности и простоте. Строгая, прозрачная и лаконичная лирика Мэн Хаожаня, полная бесконечной любви к природе родной страны, по праву считается одним из высших образцов жанра. Она оказала большое влияние на пейзажную лирику младших современников поэта — Ван Вэя, Ли Во, Ду Фу и других больших поэтов «золотого века», высоко ценивших талант Мэн Хаожаня и называвших его своим учителем.

В деревне у друга (и др. стихотворения) / Пер. Л. Эйдлина // Антология китайской поэзии. — М., 1957,- Т. 2.— С. 32–46.

Весеннее утро; Ночую на реке Цзянвдо; В конце года возвращаюсь в южные горы / Пер. Ю. Шуцкого // Антология китайской поэзии VII–IX вв. по Р.Х. М. — Пг., 1923.— С. 28, 73, 88.

В истории китайской классической поэзии Ван Вэй (Ван Моцзе) занимает почетное место. Он считается блистательным мастером пейзажа, певцом природы, чутким ее наблюдателем.

Жизнь Ван Вэя протекала без особых потрясений. Он не знал бедности своего современника Ду Фу, ему не пришлось скитаться по стране, подобно Ли Тайбо, его чиновничья карьера приносила ему высокие посты и достаток. Но служба тяготила поэта, он всегда стремился к природе, только она давала ему ощущение полноты жизни.

Ван Вэй был широко одаренным человеком, поэтом и живописцем, музыкантом и каллиграфом. О нем говорили, что «его поэзия живописна, а его живопись поэтична». Поэтичны уже сами названия стихотворений поэта «Волны у подножия ив», «У потока в горах, где поет птица», «Тропинка среди акаций». Пейзажи Ван Вэя редко бывают без человека, в них всегда ощущается настроение поэта, почти всегда печальное — «одиноко сижу и грущу о своей седине», «когда приедете, друзьям скажите, что я не тог, — что я совсем зачах», «как стар я стал, — усталый и седой, как тяжко ноют старческие кости! Я словно между небом и землей живу здесь никому не нужным гостем».

Пишет Ван Вэй и о радости деревенской жизни, о встречах и расставаниях с друзьями, что всегда было одной из непременных тем китайской классической поэзии. Иногда в его стихах слышны социальные мотивы, но это еще робкие и неуверенные строки. Он понимал, что слова его предшественника Тао Юаньмина (365–427) «о возвращении к садам и полям» значили гораздо больше, чем просто желание слиться с природой, что в них скрыт протест против несправедливости жизни.

Стихотворения / Пер. А. Гитовича; Сост. и примеч. Г. Монзелера. — М.; Л.: Гослитиздат, 1959. — XX, 139 с.

Стихотворения / Пер. А. Гитовича // Три танских поэта. — М., 1960. — С. 165–257.

Стихотворения / Стихотворн. переложен. А. Штейнберга; Сост., вступ. ст., коммент, и прозаич. пер. стихов с кит. В. Т. Сухорукова. — М.: Худож. лит., 1979,— 237 с.

Дагданов Г Б. Влияние чань-буддизма на творчество танских поэтов (на примере Ван Вэя (701–761) и Бо Цзюйи (772–846): Автореф. дисс… кацд. филоя. наук. — М., 1980.— 15 с.

Дагданов Г.Б. Чань-будцизм в творчестве Ван Вэя. — Новосибирск: Наука. Сибирск. отделен., 1984,- 135 с.

Конрад Н. И. (Ван Вэй) // Три танских поэта. — М., 1960. — С. 20–25.

Кривцов В. А. Поэзия Ван Вэя // Ван Вэй. Стихотворения. — М.; Л., 1959. — С. III–XX.

Среди поэтов танской эпохи, золотого века китайской поэзии, особое место принадлежит Ли Бо (Ли Тайбо) — мятежному гению, небожителю, спустившемуся с небес, все творчество которого — непрерывный поиск, необузданный взлет фантазии, неуемный оптимизм и свободолюбие, романтическая взволнованность и глубина мысли, непримиримость и борьба со всем тем, с чем, по мнению поэта, должно было бороться. Ли Бо обычно ставят рядом с Цюй Юанем и Ду Фу. Но, вероятно, никто из великих поэтов Китая не выразил столь полно и щедро национальный дух своего народа, как он.

Семнадцатилетним юношей Ли Бо начинает свои многолетние странствия по родной стране, которые кончаются со смертью поэта, больного и нищего. Ли Бо случалось жить в горах с отшельниками, он не гнушался зайти в хижину простого крестьянина, пытался служить и даже провел при дворе императора Сюань-цзуна целых три года. В пору пребывания в столице Чаньани знаменитый поэт был окружен почетом и славой. Но не слава влекла его во дворец. Он мечтал стать советником императора, чтобы как-то облегчить участь своего народа. Поняв тщетность своих усилий, разбивавшихся о равнодушие, косность, самодурство и жестокость сильных мира сего, Ли Бо покинул роскошные дворцовые покои и вновь вернулся к природе, к милым его сердцу друзьям.

Судьба сводит Ли Бо с Ду Фу. Дружба двух великих поэтов была благотворна для обоих; общие мысли, забота о родине, гнев и боль сроднили их души, и многие строки стихов, посвященных друг другу, — живое свидетельство этой прекрасной дружбы.

Имя Ли Бо окружено дымкой причудливых легенд и преданий. Рассказывают, будто поэт бьи рожден звездой Тай-бо и за провинности изгнан из небесного чертога. И умер он не как простой человек, говорит другая легенда. За ним явились бессмертные, и он воспарил в облака на спине дельфина и вернулся туда, откуда когда-то был изгнан. Народ сложил о смерти Ли Бо еще одну легенду, тоже поэтическую, но уже земную. Опьяненный вином, Ли Бо потянулся к отражению луны в воде, упал из лодки и утонул. Кажется, что эта легенда взята из самой поэзии Ли Бо.

В его стихах луна светит постоянно, ибо она символизирует дружбу и верность, родину и близких. Перу Ли Бо принадлежит стихотворение «Думы тихой ночью», пожалуй, самое известное во всей китайской поэзии. Зримость, осязаемость, особая прозрачность свойственны этому маленькому шедевру. Настроение поэта, тоска и одиночество переданы с удивительным тактом и тонкостью. А рядом с этими «лихими» стихами — звонкие строки о вине, о том, что ветерок «смеется над трезвым», что «чарка крепкого вина была отрадой мудреца», что вино позволит «забыться на время — не думать о доме родном», что вино — это временное убежище, спасение от горести и тревог.