Lib.ru/Современная литература: Евпланов Андрей Яковлевич. Коллекционер

возить ее по всей стране, и везде она пела балладу и другие его песни,

которые, впрочем, не имели такого успеха.

В один прекрасный день Анюту пригласили спеть ветеранам войны на

торжественном вечере во Дворце съездов. Она хотела, чтобы мать и бабушка

были в зале, но они остались смотреть концерт по телевизору. Они были

горды тем, что их Анюта стала такой знаменитой, но стеснялись появляться

на людях, да и одеть им было нечего для такого случая.

После такого успеха Анюту пригласили работать солисткой в

Ансамбль песни и пляски имени Александрова, но она отказалась, там нужно

было исполнять песни разных композиторов, а ведь она обещала

Смелянскому, что будет верна только его творчеству.

С годами Смелянский не потерял плодовитость, но ни одна из его

песен не пользовалась таким успехом, как баллада о павших воинах. Они все

еще ездили по стране, забираясь все дальше в глубинку, но их концерты

собирали все меньше публики.

Неудачи испортили характер маэстро, во всех своих неудачах он видел

происки конкурентов. Доставалось и Анюте, которую он обвинял в том, что

она недостаточно вкладывала души в его творения, подозревал ее в

предательстве.

Она очень переживала неудачи своего друга, но как ни старалась,

ничем не могла ему помочь. Однажды во время гастролей где-то на Урале,

маэстро услышал, как один парнишка из местной самодеятельности поет его

песню про сирень, и заявил Анюте, что нашел ей замену. При этом он не

захотел освобождать ее от обязательства не петь чужих песен.

Мать очень переживала разрыв Анюты с композитором, даже плакала.

Когда-то она поклялась, что ее дочь ни в чем не будет нуждаться. Когда

дочка была маленькая, она выполняла свою клятву, а сейчас, когда Анюта

стала девушкой да еще артисткой, клятва приобретала тяжесть надгробного

камня.

- Да что ты, мама, так убиваешься, - успокаивала ее дочь, - я жива,

здорова, а остальное образуется. Поступлю на работу в Дом культуры, там

требуется руководитель хорового кружка, могу еще и уроки пения давать,

сейчас очень многие состоятельные люди, хотят, чтобы их дочери

участвовали во всяких конкурсах, и платят за это хорошие деньги. Не тужи,

на свете есть много людей, которым действительно плохо, а нам грех

жаловаться.

Я даже рада, что буду теперь постоянно с вами. Я домашняя, и эта

цыганская жизнь на самом деле не по мне. Давайте как следует отметим мое

возвращение в семью, устроим себе праздник, поедем все вместе на курорт,

ведь вы с бабушкой никуда дальше Москвы не ездили. Поедем на море, в

Сочи или лучше в Турцию, говорят там очень вкусный хлеб.

- Да бог с тобой, доча, нам с бабушкой чужой хлеб противопоказан.

- Тогда сделаем евроремонт: поставим на окна стеклопакеты,

оборудуем кухню, ванную...

- Что ты Анюта, мы с бабушкой привыкли ходить в баню, чтобы

попариться с березовым веничком для здоровья, а после ванны какое

здоровье, инфаркт да инсульт и больше ничего.

- Правильно, мама, давай поставим баньку. И как мне раньше это в

голову не пришло - внучка банщика обязательно должна иметь свою баньку.

Я ведь отложила кое-что на черный день по твоему совету, так думаю, нам

вполне хватит на баньку, и пусть черный день будет чистым.

Ульяна хотела возразить, но вспомнила о своей клятве и промолчала. А

Анюта разливалась колокольчиком.

- Только нужен очень хороший мастер. Говорят, где-то тут работает

бригада с Украины, может быть с ними договориться?

- Нет уж, хватит с нас гастролеров, напортачат и след простыл, тут

нужен свой, чтобы в случае чего ответил за работу. Схожу-ка я завтра к

Сдобниковым, вроде бы их старший сын как раз ищет работу.

На следующий день она надела новую кофту, которую ей привезла

дочь из Калининграда, и пошла искать Сдобникова. У Сдобниковых ей

сказали, что Петр с бригадой кроет крышу у Задоровых. У Задоровых во

дворе какой-то парень, похожий на музыканта, которые с гитарами по

телевизору кривляются, строгал доски.

- Слышь, милок, ты Сдобникова Петра не видел?

- Конечно, видел, - ответил Музыкант. - Мы же одна бригада, вот

подрядились крыть крышу. Хотя я в этом деле ничего не смыслю, я больше

по дереву. Вот я строгаю, а оно поет под рубанком, а у железа голос

неприятный, мне от него становится тревожно. И высоты я боюсь. У нас

возле детдома росло большое дерево, и как-то собаки загнали на него кота.

Старшие ребята увидели и стали кидать в него камни. Мне было его жалко,

но ребята бы меня не послушали, если бы я попросил их оставить животное в

покое, и тогда я им сказал: "Давайте лучше его утопим". А они мне: "Ну,

тогда лезь на дерево". Мне этого только и надо было, думаю, сниму и

потихоньку выпущу, но я тогда не знал, что боюсь высоты. Как только я

добрался до веток, у меня затряслись поджилки и ослабли руки, так что я

едва мог держаться. Дальше было еще хуже - у меня закружилась голова и,

чтобы не свалиться пришлось закусить губы до крови. Не знаю, как уж я

добрался до этого кота, и тут новая беда - кот не дается в руки, царапается.

- Снял?

- Схватил за хвост и сорвался. Кот удрал, а меня со сломанной рукой

отвезли в больницу.

- Так ты наверно невезучий?

- Нет, что вы, я очень даже везучий. Вот, когда я работал на мебельной

фабрике...

- А скажи, мил человек, когда вы закончите эту крышу?

- Петр рассчитывает послезавтра сдать работу, хотя я в этом не уверен,

надо бы еще стропила укрепить, а то некоторые жучок поел, раньше ведь

пропитки не делали.

- Небось, много берете за работу? -

- Не сказал бы, украинцы просят за работу больше и делают быстрее,

но они ведь работают впятером, а нас только трое - Петр, Рублик и я.

- Рублик? Какой же из него работник, он же блажной?

- Нет, просто у него мозги так устроены, что не держат то, что ему не

нужно, но это пройдет. Он старается. Вот уже гвозди научился забивать, а

принести, подать - это ведь тоже работа. Подумайте, что бы стало с

больным, когда бы хирург во время операции сам искал нужные

инструменты.

- У вас, я смотрю, всю бригада блажная. Уж не знаю, подряжать ли вас

баньку ставить, еще кто-нибудь из вас шею сломает, а мне отвечать.

- Подряжайте, мы не много возьмем, и потом мы не пьющие, ну разве

что Петр, и то по праздникам, а нам с Рубликом этого не надо. У нас в

детдоме, ребята как-то стащили у трудовика бутылку красного вина, я выпил

полстакана и почувствовал, что я уже не я, а какой-то другой человек, а меня

уже нет, и это было так странно.

- Ну, вот и ладно, как закончите здесь, приходите ко мне.

- Дом Ладошкиных?

- А ты почем знаешь, ты вроде не местный?