С Барсов - Афоризмы Британии. Том I

Душевное волнение ради этого волнения — цель искусства. Душевное волнение ради него самого — цель в жизни, а также той практической организации жизни, которую мы называем обществом.

Люди самого благородного душевного склада чрезвычайно подвержены влиянию физической прелести других. Современная история, не хуже древней, дает нам на этот счет много прискорбнейших примеров. Если бы это было не так, историю совсем не стоило бы читать.

Прошлое не имеет значения. Настоящее не имеет значения. С чем нам приходится считаться — это с будущим. Ибо прошлое — это то, чем людям не следовало быть. Настоящее — то, чем им не следует быть. Будущее — это настоящее артистов.

Люди музыкального мира несносны. Они всегда хотят, чтобы человек стал совершенно немым в то время, когда его единственная мечта совсем оглохнуть.

Все прекрасное принадлежит к тому же веку.

Смотреть на современные картины приятно, слов нет, по крайней мере, на некоторые из них, но жить с ними совершенно невозможно. Они слишком умны, слишком непреложны, слишком разумны, их смысл слишком очевиден, и значение их слишком ясно выражено. Слишком короткое нужно время, чтобы исчерпать всё то, что они имеют вам сказать, и тогда они становятся скучны, как родственники.

Если играешь хорошо, никто не слушает: если играешь плохо, никто не разговаривает.

В век разума и отсутствия красоты искусство черпают не из жизни, а друг у друга.

Это печальная истина, но мы утратили способность давать вещам красивые имена. Имена — все. Я никогда не спорю против поступков, я спорю только против слов. Вот почему я так ненавижу в литературе пошлый реализм. Человека, способного назвать лопату лопатой, надо было бы заставить ею работать. Он только на это и годен.

Счастливы актеры! Они по собственному выбору участвуют в трагедии или комедии, страдают или веселятся, смеются или плачут. В действительной жизни не так. Большинство мужчин и женщин принуждено исполнять роли, к которым не имеют призвания. Мир — сцена, но пьеса плохо поставлена.

Тот, кто стоит наиболее уединенно от своего века, отражает его лучше всех.

Истинная красота — единственное, чего время не в силах сокрушить. Философские учения рассыпаются, как песок, верования сменяют одно другое, но действительно прекрасное является радостью всех времён, достоянием вечности.

Последовательность — это последнее прибежище для людей, лишенных воображения.

Мечтатель — это тот, кто только при лунном свете может найти свой путь, и в наказание видит рассвет раньше других людей. В наказание и в награду.

От своей личности мы никогда не можем отделаться, и чего нет в творце, не может быть и в творении.

Искусство — как природа. Если вы не пустите его в дверь, оно войдет в окно.

В основе искусства и литературы, как и в основе войны, лежат деньги.

Искусству можно научиться лишь у тех, кто зарабатывает им себе на жизнь.

История искусства — это история возрождений.

Любое человеческое творение, будь то литература, музыка или живопись, — это всегда автопортрет.

Великое произведение человеческого ума имеет большее влияние на историю, чем кровопролитное сражение.

Многообещающий художник — это не обязательно художник, который считает, что мир прекрасен. Ему достаточно верить в то, что существует возможность сделать мир таким.

Хороший вкус лучше плохого, но и плохой лучше, чем отсутствие всякого.

…Художник — будь то музыкант, живописец, скульптор или писатель — дитя многих поколений, воистину верующих, которые с высоко поднятой головой шагали, не сводя глаз с путеводной звезды.

«Шедевры» и «талантливые вещи» растут, как шиповник, а потом их охотно сваливают в компот.

Люди жили веками среди гор и дремучих лесов, пока не поняли, как много в них поэзии. Может быть, наши потомки увидят фабричные трубы алыми, как горные вершины, а уличные фонари — естественными, как деревья.

Искусство — в ограничении; одна из самых красивых частей картины — это рама.

О вкусах не спорят: из-за вкусов бранятся, скандалят и ругаются.

Мечта — не ложь, а воплощенье.

Тот, кто любит розу, должен служить розе… своими руками.

Быть изобретательным и оригинальным — вовсе не значит быть экстравагантным и глупым. Сделайте милость, дайте новому миру изящное и достойное платье.

Люди будущего не будут оснащены наподобие телефонных столбов или выглядеть так, словно только что выскочили из механической мастерской. Они не будут носить костюмов из целлофана, освещенных неоновыми лампочками, или ещё чего-нибудь в этом роде. Не забывайте, что самые экстравагантные костюмы, известные человечеству, — это костюмы, в которые наряжались дикари для церемониальных плясок.

Стиль — что нос: двух одинаковых не бывает.

Критики, как и другие люди, видят то, что ищут, а не то, что у них перед глазами.

Ни мертвый язык, ни мертвая цивилизация никогда не смогут взволновать мир.

Творчество, если оно обладает хоть какой-то ценностью, всегда будет результатом усилий того более разумного существа, которое остается в стороне, свидетельствует о происходящем, держась истины, признает необходимость свершающегося, однако отказывается обманываться насчет подлинной природы событий.

Право, само слово «поэзия» вызывает либо пренебрежение, либо неловкость у девяноста восьми человек из ста.

Способность творить появляется лишь тогда, когда развита способность обеспокоиться.

В конце концов, что помешает человеку разорвать всё, что он написал.