Юрий Ломакин - История Введенского женского монастыря в Тихвине

Не взирая на благородное происхождение Марии Солоповой, первый год в монастыре она проходит «…искус мой в тяжелых, так называемых, "черных" работах, чему, по тогдашним правилам монастыря, все новоначальные, какого бы рода и воспитания они ни были, должны были подвергаться ради учения их монашескому самоотвержению в терпении и смирении.». [35]

И только после этого искуса послушнице Марии назначается послушание, более соответствующее ее образованию и навыкам: «Около того времени в городе Тихвине не было ни одного женского учебного заведения; некоторые из граждан обратились к матушке игумений с просьбой – поучить их детей в монастыре подготовительно для поступления в столичные учебные заведения, так как в монастыре из числа сестер были и окончившие курс наук. Матушке игумений пришло на мысль поручить это дело мне, как по всему мне подходящее. И вот вместо всякого другого "послушания" (кроме клиросного, которому я всю жизнь служу неизменно), я сделалась учительницей… С этого времени жизнь моя пошла следующим порядком: ежедневно я вставала к утрени, которая бывала у нас в 4 часа утра; после утрени редко когда пила чай до поздней Литургии, к которой, впрочем, не могла ходить, потому что к 9 часам собирались мои ученицы. После Литургии мне приносили чай на место занятий, продолжавшихся до 12 часов полудня, когда я уходила в трапезу, а дети оставались кушать свой привезенный с собой завтрак; затем от часа до двух я с ними гуляла, а потом снова занимались до четырех с половиной часов, после чего они уезжали, а я шла к вечерне и, по обычаю, стояла и "правило". Только к 8 часам вечера я возвращалась в келью». Оплата за обучение детей поступала от родителей Игумении, в пользу монастыря. [36]

Интересно описание того, как решался в этот период в монастырях, в том числе Введенском монастыре, вопрос о кельях: «Один из существеннейших вопросов для всякого живущего в обители – вопрос о келье, то есть о комнате, в которой кто живет. В некоторых монастырях почти все кельи "собственные", то есть откупленные на всю жизнь владелице, причем и ремонт, и поддержка кельи – все уже лежит на ее заботе, и она живет в ней полной хозяйкой, берет себе келейницу, то есть послушницу для услуги, по своему усмотрению и выбору. Те же, которые не имеют средств "купить келью", живут в общих помещениях, т.е. где и с кем придется. В Тихвинском монастыре, хотя и не исключительно, но существовал такой порядок, с той только разницей, что кельи продавались в "собственность" только или уже пожившим в монастыре и испытанным известным искусом, или же, если и вновь вступающим, то лицам более зрелого возраста». [37]

В конце 1860-х- начале 1870-х годов Тихвинский Введенский монастырь кроме лесного участка для снабжения дровами, владеет и некоторым количеством земли. Всего- 184 десятины. Капитал монастыря в 1874 году составлял 103 940 рублей. Доход (годовой)– 8 094 рубля. Все это- на более чем 140 насельниц монастыря. Размер дохода Введенского монастыря, судя по имеющимся данным, не намного превышал средний доход женского монастыря Новгородской губернии. Например, годовой доход Староладожского Успенского женского монастыря составлял около 5.500 рублей серебром. [38]

Важным источником доходов монастырей являлись художественные производства. Основное место принадлежало таким ремеслам и промыслам, как иконопись, изготовление священнических и Архиерейских облачений, золотошвейное дело, живописные работы. Большинство женских монастырей имело иконописные мастерские. Среди прочих занятий особое место занимало лицевое и орнаментальное шитье- вышитые изображения святых, различных библейских сюжетов. Эти занятия были неотъемлемой частью жизни монахинь. Существование женских монастырей без доходов от «рукоделий» было практически невозможно. Важным периодом в развитии художественных производств явились годы после секуляризации, когда многие женские монастыри оказались в бедственном положении. На ремеслах часто основывались все средства обители. [39]

Так, автор описания Белевского женского монастыря отмечает: «…для имеющих средства содержать себя служат (рукоделия) лишь занятием второстепенным- поделием, лекарством от уныния, а для неимущих в соединении с пособием от обители, состоящим из общей трапезы…рукоделие служит единственным средством содержать себя». [40, c. 154].

В Московском Алексеевском Девичьем монастыря в 1889 году работают мастерские золотошвейная, живописная, чеканная, переплетная. [41]

В Московском женском общежительном «Всех Скорбящих Радости» монастыре «… Трудятся сестры с раннего утра и до позднего вечера как в самом монастыре, так и на хуторе. Сами возделывают свои огороды на хуторе, сами убирают сено, жнут и молотят, сами трудятся и в скотной и на кухне, в хлебной и в просфороперкарне. Многия из нихъ занимаются шитьем одеял, одежды для монашествующих и белья по заказу, вязанием чулок; другие шьют гладью, вышивают шерстями по канве и шелками по фархату и глазету, а иногда и золотом; некоторые занимаются под руководством преподавателя живописью; иные уборкою могил и памятников, а в летнее время поливкою цветов на монастырскомъ кладбище. Трудясь на общую пользу, по мере своих сил и способностей, каждая из ниx получает от монастыря чай и сахар и все необходимое для жизни. Трапеза для всех общая». [42]

В Задонском Богородице-Тихоновском (Тюнине) женском монастыре (Москва) «Сестры монастыря занимаются шитьем золотом для церкви священных облачений; иногда исполняют такия работы и для других церквей по заказу. Усердно занимаются тканием ковров; вышивают». [43]

В Московском Никитском Девичьем монастыре «Средства, которыми монастырь может располагать… не обезпечивают существование его. Богатство монастыря составляют: жалованье Императорское древних лет; денежный вклад на поминовение усопших, малыя земли огородная и луговая, есть и мельница водяная, но за всем тем, если бы инокини не трудились до пота и крови и не знали разнаго рода рукоделий, то положительно затруднительно бы было их состояние. Сестры обители в совершенстве знают разнаго рода женския рукоделья: шитье золотом, шелками, синелью, различнаго рода вязанья и вышиванья, все это выполняется с удивительным совершенством.» [44, c.45-46]

В Троицком Ильинском девичьем монастыре (Тверской епархии): «По правилам общежития первая их обязанность- быть каждый день при богослужении во святом храме и затем различнаго рода послушания. Оне трудятся в лесу и полях, сеют и жнут хлеб, косят траву, следяъ за постройками, ведут всю служебную и хозяйственную часть обители. … занимаются рукоделиями, вышивают золотом и жемчугом, ризы, плащаницы, хоругви, воздухи, шьют церковныя облачения, пишут иконы. Трапеза, одеяние и вообще все- общее». [45, c. 59]