Евгений Молодыко - Желание Чуда

«Неужели мне никогда больше не петь и не блистать на сцене? И это — Всё?» — со страхом думала Катя. «Неправда, я поборю! Я не замёрзну! Я должна жить!» — думала Катя, вставая на колени со снега. — «Я выживу! Я дойду! Я не поддамся смерти!» — подбадривала она себя. «Я поборю это всё! Этого не будет ни за что!»

Встреча со смертью — это и есть способ познания жизни. Страшная, трагическая цена познания — без этого не постигнуть бесконечную ценность жизни.

Сама не помнит Катя, каким чудом она добралась до родного дома, превозмогая боль и, освободив пальцы от ручки примёрзшего чемодана, постучала в окно. В ответ услышала кашель, не матери и не отца. Чей же кашель? И голос незнакомый: « Кто там?» И выходит женщина, видит застывшую девочку, завела её в дом.

«А Исаковы здесь живут?» — еле произнесла Катя закоченевшими губами. «Нет, они продали дом и вчера уехали». Как раз на том поезде, на котором приехала Катя! «А куда?» — «Неизвестно, они и сами не знали. А вы кто?» «Дочь я их, приехала из Алма-Аты». Отогрела Катю своей лаской и заботой эта женщина, оттёрла спиртом, накормила. «А кто-нибудь из родственников остался здесь?» — спросила Катя. — «Да, ваш брат Пётр женился и остался здесь».

На следующий день Катя пошла на другую улицу к любимому брату Петру, тоже музыкально одарённому, с которым выступала вместе на радио. Не узнал брат свою сестрёнку, приняв за нищенку. «Неужели ты меня не узнал?» — заплакала Катя. «Ой, Катюха, ты откуда?» — «С консерватории, откуда ещё?» — и рассказала свои злоключения. «Ах, он подлец!» — возмутился Пётр на брата.

Решили, что Катя поедет к старшей сестре, в Боготол. «Я найду тебе машину до Тяжина, но извини, деньгами помочь не могу — нет ни копейки. Всё у жены». Пётр на беду свою и на тяжёлую удоль, рано женился. Думал — на принцессе, а оказалось — на …

Все деньги, что были у него, жена отбирала, оставляя его голодного и холодного. Через несколько лет с горечью Катя узнала, что Пётр сошёл в могилу от туберкулёза в возрасте 23 лет...

В Тяжине на вокзале теснилось много людей — надеялась Катя на какую-то удачу — ведь купить билет денег у неё не было — разве что продать что-нибудь из вещей… Подходит к ней парень, разговорились… «Посиди, покарауль мой чемодан»,— попросил парень. Уже начали продавать билеты — шум, давка, ругань. А парня всё нет, а время идёт. «Неужели ещё сидеть здесь целую неделю, ждать следующего поезда?» — в напряжении думала Катя.

Но вот идёт парень, и, улыбаясь, протягивает билет до Боготола: «Вместе поедем». В Боготоле на привокзальной площади, стояли разукрашенные повозки с бубенчиками — такси 30-х годов. Но никто, естественно, даром везти Катю не хотел. «Денег нет и делов нет». И морозным утром, обессиленная Катя стала искать Кооперативную 14 — по этому адресу должна быть сестра.

Промерзшая, подходит к дому и видит: сестра вышла из дверей, посмотрела на неё, не узнала и пошла дальше. Уже возвращается, только закрывать дверь, а Катя и подала голос. «Катерина, это ты? Откуда ты взялась, такая худая, на себя не похожа?» — «Из консерватории». Тут Катерине было уже раздолье — за месяц откормила её сестра, налились Катины щёчки свежестью и здоровьем.

Получили письмо от родителей — они остановились в Минусинске. И в ответном письме сестра пишет: «Нашлась Катя, жива-здорова. Скоро приедет». Мама на радостях купила Кате гитару, шаль, кофточку и пишет: «Ждём, не дождёмся». Привезла старшая сестра Катю к родителям и вскоре отец пишет Прокофию: «Больше ты нам не сын. И для нас ты не существуешь».

«Все цветы для тебя в этом мире цветут

Но не верь ничему — всё обманчиво тут»

О. Хайям

Минусинск нравился Кате. Казалось, вся жизнь расстилается перед ней — Катя всё выполнит, всё сделает, что задумала. Молодость — весна жизни, пора неукротимых желаний и стремлений. Она осчастливит весь мир!

Будущая жизнь представлялась Кате многоцветной иллюминацией, и ей не хотелось верить, что это мираж, и он вновь приходил, обмасливал душу. Перед ней мелькали обольстительные призраки — слышались звуки то славы, то любви: всё это приводило её в сладкий трепет.

Но жизнь, увы, не даёт опьянеть: предчувствие радости сменилось горем: в 1937 году умирает отец. Это была огромная утрата для Кати и для всей семьи. И эта утрата ещё раз укрепила желание Кати научиться врачевать людей.

Дома, вместе с матерью, Катя выращивала цветы, овощи, держала тёлочку. Мать старалась держать Катю в строгости — боялась за неё, понимала, что распускается красивейший цветок, который захотят сорвать. Хорошо, если заботливо и нежно, а если оборвав лепестки и кинув на дорогу?

Кате, конечно же, нужно было блистать — у неё появилось много друзей. Она была бойкой, острой на язык, любящей быть у всех на виду, в центре внимания. Но, несмотря на общительность, Катя была скромна, не допускала ничего лишнего, и молодые люди об этом знали. Катя прекрасно играла на гитаре, её чудный голос звучал на вечеринках. Любила романсы «Жаворонок», «Вернись, я всё прощу», задушевные песни и романсы Козина.

В 17 лет устроилась на работу табельщицей в «Совмонгтувторг» и, конечно же, стала завсегдатаем клуба при этой организации. «Командовал» клубом Угрюмов Вячеслав Михайлович, 36 лет, в котором бесшабашная весёлость сочеталась с тонким и глубоким пониманием искусства.

Это был энтузиаст своего дела — вел и драмтеатр и музыкальный коллектив, в дни праздников организовывал иллюминации и феерии. Угрюмов быстро заметил Катины таланты: родственные души сразу видят друг друга. Помимо прекрасных вокальных данных Кати, Угрюмова поразила в девушке какая-то необычайная одухотворённость, готовность делать всё по высшему классу, желание наполнить необразные слова пьес своими неповторимыми образами.

Начинала Катя с небольших ролей, её мастерство быстро шлифовалось. Как для будущей розы нужен заботливый полив, так и для восхождения на сцене нужен талантливый режиссёр. Таким «театральным садовником» и был для Кати Угрюмов. Играли пьесы самые разнообразные — от Шекспира до современных классиков.

На сцене Катя постоянно ищущей душой хотела открыть в себе новый смысл и новые качества. Когда актриса жаждет чуда, она открывает это чудо в себе самой. Как можно больше жизней, как можно больше чувств! Пусть в пьесах были поддельные чувства, книжные мысли, но ведь генерировала эти чувства она сама! Она, как истинный художник, наводила микроскоп на тайны души своей, чтобы показать их людям. И её артистическая аура очищала души и зрителей и её самой.

Катя много знала песен, романсов и пьес о любви, томно мечтала и могла порассуждать об этом, но это было всё что-то чужое, отстранённое. Но, увидев его, Толю Филатова — 27-летнего студента, она вдруг поняла: это он! Обычно бойкая Катя при его виде неожиданно смирела и появлялся в её глазах загадочный внутренний свет.