Паскаль Рэндольф - Ясновидение

Почти все авторы, которые имели дело с магическим, делали это в стиле недоверия. Это кажется становится модой - глумиться. Все это действует до того, как мир уйдет от слишком большой любви к этому; поднимется из страха перед тем, что может быть сказано о нас. Преобладает слишком

большое согласие с соглашением, приветствием встречи универсального предубеждения. Люди слишком примирительны даже в своих верах. Перед лицом стандартов у немногих людей есть смелость, чтобы быть одиночками. Привычка диктует нашу форму мысли и так же одинаково она легализует нашу одежду. Мы ужасно боимся мира.

Другие рассказчики и толкователи сверхъестественного - хотя знают о сильном и интересном материале, который они имеют под рукой - вместо того, чтобы быть наполненными мощным ощущением скрытой правды в них - почти соглашаются - хотя стремясь говорить, начинают показывать своего рода стыд в своих открытиях. И почему? Они уже встречены больше чем на полпути в уме каждого разумного человека. Есть немного семей - нет, едва есть человек - у кого не было чего-то естественно необъяснимого в его истории. Эта сверхъестественная история всегда находит эхо в каждой груди.

Теперь, если «сверхъестественное» дискредитируется авторами, оно не должно рассматриваться ими. Есть много предметов, с которыми они могут играть, но этот - если они верят в какую-либо жизнь кроме своей обычной жизни - слишком серьезен. Если есть возможность веры в сверхъестественное и его примеры принимаются, они связаны тем, что как искренние и честные люди они должны сделать признание что верят в это. Объяснениям вещей, которые часто предлагаются, как представляющие сверхъестественное, гораздо труднее доверять, чем самому сверхъестественному. От неудобного факта избавляются. Предмет отклоняется, чтобы пробить путь для следующего объекта. Удивление отбрасывается как необъяснимое. И это целый процесс. Это очень легкий, хотя не очень убедительный или удовлетворительный метод опровержения. Предполагается, что мы не верим. ...

Мы утомлены жаргоном странного и необъяснимого - возможно естественного - несомненно, естественного - феномен деградирует. История всех неизвестных вещей похожа, в начале они были неизменно наделены атрибутами магического. Мы должны тщательно охранять самих себя от доверчивости. Такие вещи как эти предполагаются Духовными Открытиями, которые были известны во все времена. Нет ничего более нового, чем то, что было внезапно и широко замечено в этих психомагнитных показах - этих предполагаемых духовных предательствах - этого сопротивления и ложной работы универсального переходного развития -

этих отклонений полярности. У нас есть неизменная неприязнь, и мы сердечно не согласны со всем этим эпилептическим блужданием; всем этим конвульсивным, несвязным, наказуемым - нет, бесстрашным дотягиванимем до запрещенных вещей. Избалованный человеческий разум может бросаться в любые крайности. Мы напротив, друзья наиболее крепкого и самого простого здравого смысла.

Мы понимаем, что объяснение значительного большинства духовных проявлений - как их называют - может быть в том, что вынужденный магнетизм, которым заряжен мир в возбужденных состояниях, приводится в движение через медиума - вероятно сильнее через рефлексивную ПУСТОТУ; и это колышется снова за пределы, в то время как мы видим кольца или скорее единственное кольцо, как круги на поверхности воды от брошенного камня. Внешние, магнитные, бессознательные круги могут стать разумными, из которых «мотивированные круги» - это подчиняющиеся законам, о которых мы ничего не знаем или звуки, которые идут от невидимых стен - вибрирующие движение. Это может быть на пересечении этих кругов «без смысла» - которые исходят из множества умов, должно быть неисчислимых, хотя о них и не подозревают - в которые ударяется все странное притяжение и отвращение, которое мы называем сочувствием и антипатией, и в которых есть торговля ума, и все озадачивающие явления так называемых духовных шоу. Таким образом, ум отвечает сам себе. И вместо «духа», имеющего непосредственное отношение к этому, это главным образом является невидимым «микроскопическим», «ненужной работой в мире», собственной другой природой человека; реальный дух в большинстве случаев все еще далек и, как всегда, превыше всего этого! Все могильные сплетни и заблуждения религиозной связи - действительно составляющие целое в его диком воображении, индивидуальностях, должны упасть на землю. Эти явления бесспорны. Научный мир должен все же изучить то, чем они являются. Мы кажется падаем в эти вещи, в широкую область жизненного магнетизма. И также в инфекцию ума. ...

Чтобы уменьшить вопрос до самых узких пределов, я спрошу, существует ли дух? Есть ли что-нибудь кроме материального тела, чувств человека, большой части природы? Может ли разум существовать без тела? Есть ли мир души в пределах мира плоти, или мир плоти в пределах мира духа? Какая вещь реальна - материальная или нематериальная? Все спекуляции - все цели жизни могут быть заключены в пределах этих

ограниченных границ. Либо этот мир все, или почти ничто. Поскольку если все чувства от человека; если Природа, это только простые твердые частицы, которые она представляет нам; если курс обстоятельств случаен; если мы действительно одни в мире; если ничто не правдоподобно - и поэтому возможно - то, что является доказуемым; если человеческий разум это - все, и здравый смысл истинный и единственный гид; тогда - если весь мир говорит нам быть действительно истинными - чем скорее мы закрываем счет с этим внешним призрачным миром, тем лучше! В этом случае РАССТАНЕМСЯ С ЭТИМ! Со всеми духовными историями, которые были рассказаны нам![25] Чем быстрее мы поймем непосредственный факт, что все сверхъестественное - хотя, возможно и удивительное - все ненадежное, тем более удобно будет нам упражнять себя. В этом случае мы как дети. Почему мы должны пугать себя сказками? Зачем облекать себя в эту дымку фантасмагорического представления о жизни? Мы должны, конечно, быть грубыми и неосведомленными - как и очень неграмотными - беспокоясь относительно этих воображаемых внешних Наблюдателей, о которых баснописцы сочли интересным поведать нам. Конечно в этом девятнадцатом веке, когда исследование проанализировало мир и появилась замечательная наука, все ее наблюдения; когда суеверия были изгнаны даже из их последних убежищ, и когда обучение почти - мы вынуждены использовать существенное слово почти - разложило вещи, мы можем отклонить нашу веру в эту старую ошибочную идею появления мертвых; чего-либо, что исчезло из мира. Мы можем избавиться от страха перед сверхъестественным. Одним словом, сверхъестественное не является истинным, потому что природа истинна. И потому что в ней нет ничего из сверхъестественного. Все нащупывание в мире не может обнаружить вещи, которой там нет. ...