Паскаль Рэндольф - Ясновидение

«До настоящего времени я не разделяла ужаса моего гида. Я была столь поражена тем, что Альберт был живым, что я не спросила, было ли это возможно. Я даже забыла, что смерть лишила меня этого дорогого и драгоценного друга. Эмоция мага напомнила мне, что все это было очень странно, и что я видела только призрак. Мой разум, однако, отвергал то, что было невозможно, и горечь упреков Калиостро вызывала своего рода плохой юмор, который защищал меня от слабости. «Вы притворяетесь, что верите в вашу собственную неправду, - сказала я, с оживлением, - а, ваша игра очень жестока. Да, вы соревнуетесь со всем, что является самым святым, даже с самой смертью».

«Душа без веры, и без силы,- сказал он, сердито, но в самой внушительной манере, - вы верите в смерть, как все вульгарности, и все же вы имели великого учителя - того, кто сказал: «Мы не умираем. Ничто не умирает; нет ничего, что умирает». Вы обвиняете меня в неправде и, кажется, забываете, что единственная вещь, которая ложна здесь это - слово смерть в вашем нечестивом рту». Я признаю, что этот странный ответ опрокинул все мои мысли и на мгновение преодолел сопротивление моего обеспокоенного разума. Как этот человек узнал о моих отношениях с Альбертом и даже тайне его доктрины? Верил ли он также, как Альберт, или он использовал это как средство приобретения власти надо мной?

«Я была смущена и встревожена. Вскоре, однако, я сказала, что грубая манера интерпретации веры Альберта не могла быть моей, и что Бог, а не самозванец Калиостро, может призвать смерть или воскресить жизнь. Наконец, убежденная что я был жертвой необъяснимой иллюзии, объяснение которой, однако, я возможно найду однажды, холодно похвалив ноу-хау мага, я спросила у него объяснение причудливой беседы, которую его фантомы имели между собой. Относительно этого он ответил, что было бы невозможно удовлетворить меня, и что я должна быть удовлетворена наблюдением спокойствия человека, тщательно занятого чем-то. «Вы спросите меня напрасно, - добавил он, - что является его мыслями и действиями в жизни. Я не осведомлен даже о его имени. Когда вы пожелали и попросили видеть это, между вами двумя была сформирована таинственная связь, которую моя сила была способна создать, чтобы свести

3 (5

вас вместе. Вся наука не идет дальше этого».

«Ваша наука, - сказала я, - не достигает даже этого; я думала о Порпоре, и вы не представили его мне». «Об этом я не знаю ничего,- сказал он тоном серьезным и ужасным. «Я не желаю знать. Я ничего не видел ни в вашем разуме, ни в волшебном зеркале. Мой разум не выдержал бы такого зрелища, и я должен поддерживать все мои чувства, чтобы использовать мою силу. Законы науки безошибочны и, следовательно, хотя и не зная о них непосредственно, вы должно быть думали ком-то еще, а не о Порпоре, так как вы не видели последнего».

«Такой разговор - это беседа сумасшедших, - сказала принцесса, пожимая своими плечами. «Каждый имеет свой специфический способ; хотя, посредством каверзного рассуждения, которое можно назвать методом безумия, изобретают все так, нарушая идеи других, чтобы никогда не обрывать или беспокоить себя».

«Он конечно обеспокоил меня, - сказала Консуэла, - и я больше не могла анализировать события. Появление Альберта, подлинного или ложного, сделало меня более отчетливо осознающей то, что я потеряла его навсегда, и я заплакала».

«Консуэла, - сказал маг торжественным тоном, предлагая мне свою руку, (вы можете вообразить, что мое настоящее имя, до настоящего времени неизвестное всем, было дополнительным сюрпризом, когда я услышала что он произнес его), - у вас есть большие ошибки которые нужно исправить, и я полагаю что вы не пренебрежете ничем чтобы восстановить ваше спокойствие рассудка». У меня не было сил ответить. Я стремилась напрасно скрыть слезы от своих компаньонов, которые нетерпеливо ождали меня в следующей комнате. Я была более нетерпелива в желании уйти, и как только я осталась одна, дав свободу своему горю, я провела ночь в размышлениях о сценах этого фатального вечера. Чем больше я стремилась понять это, тем больше я терялась в лабиринте неопределенности; и я должна была признать, что мои идеи были часто хуже, чем было бы слепое повиновение оракулам магии. Истощенная бесплодным страданием, я решила приостановить свое суждение, пока не появится свет. С тех пор, однако, я стала впечатлительна, угнетена, с болями в сердце и очень грустна».

... «Вы собираетесь сказать мне, что он умер во время завершения церемонии бракосочетания. Я, однако, скажу вам, что он не мертв, что никто, ничто не умирает, и что мы можем все еще иметь общность с теми, кого вульгарности называют мертвыми, если мы знаем их язык и тайну их жизней».

... «В то время когда для чудес, которые собираются свершиться, Бог, очевидно смешивается с ничем, кто есть - вечная тишина, он создает среди нас существ, чья природа выше нашей собственной, для добра и для зла - ангелов и демонов - скрытые силы. Последние предназначены для испытания праведников, предыдущие чтобы гарантировать их триумф. Спор между великими силами уже начался. Король зла, отец невежества и преступления, защищает себя напрасно. Архангелы натянули лук науки и истины и их стрелы пронзили латы Сатаны. Сатана ревет и борется, но скоро оставит ложь, потеряет свой яд, и, вместо нечистой крови рептилий, почувствует, что роса прощения циркулирует по его венам. Это - ясное и точное объяснение всего, что является непостижимым и ужасным в мире. Добро и зло борются в более высоких областях, которые недосягаемы для людей. Победа и поражение парят выше нас, без возможности для нас установить их.

... Да, я говорю ясно, что люди являются невежественными по отношению к тому, что происходит на земле. Они видят оружие нечестивости, направленное против судьбы, и наоборот. Они терпят притеснение, страдание и все беды разногласия, их молитв не слышат, они живут без вмешательства чудес любой религии. Сейчас они ничего не понимают; они жалуются, но они не знают почему. Они идут ослепленные по краю пропасти. К этому их принуждают Невидимые, хотя никто не знает, божественна ли их миссия или дьявольская, как в начале Христианства Симон-маг казался для многих существом божественным и сильным как Христос. Я говорю вам всем, что чудеса от Бога, поскольку Сатана не может достигнуть ни одного чуда без разрешения, предоставляемого ему, и что среди тех Невидимых, есть некоторые, которые действуют от Святого Духа, в то время как к другие светом проникая через облако, делают добро, губительно думая, что они делают зло».

... «Только редкие люди имеют силу командовать своими мыслями в состоянии созерцательного спокойствия, которое предоставляется менее счастливым в этом мире, чем тем, кто зарабатывает себе на жизнь тяжелым трудом, терпя преследования и опасности. Все должны признать эту тайну как чудесную, без которой спокойствие многих неудачных существ казалось бы невозможным для тех кто не знал неудачи».