Георгий Бязырев - Книга стихов

Я целую всех, как ливень!

Я еще кричу:

— Не ври-и,

Что на свете нет счастливей

Первой

горестной

любви!..

+++

Быть серьезным — ад невыносимый:

Хочется лететь, свистеть, хотеть!

Грянет час — в тоску загонят зимы,

Но сейчас в тоске не усидеть.

Если под ногами петухами

Яростно сшибаются ручьи,

Начинаю говорить стихами

С каждой незнакомкой — о любви!

Рыжим чертом, забиякой ушлым

Стало Солнце спину мне бодать.

Ой, как плохо быть весной бездушным —

Даже черту нечего продать!

+++

Я сильным ветром был, а ты

Звездой сияла с высоты.

Как мы парили

Над планетой вешнею.

Нам так хотелось вместе быть

И миг любви остановить,

Что мы сошли с небес

На землю грешную.

Но никогда не вьют гнезда

Ни дерзкий ветер, ни звезда!

Моя любимая,

Моя влюбленная,

Теперь не надо, не зови -

Ведь мы сгорели от любви,

В студеном небе

Без нее рожденные.

Так много зим, так много лет

Зовет звезды погасшей свет,

Зовет ослепшего,

Зовет бескрылого…

Мы ценим чувство, лишь когда

Оно уходит навсегда…

Не надо, грешная,

Не надо, милая…

МГНОВЕНЬЕ

Из-под марта поросль молодую

Солнце тащит за зеленый чуб,

И домой два круглых поцелуя

Я несу на чуткой коже губ.

Медленно, сопя от нетерпенья,

На губах несу я слово «Да!..»

У людей уж пролетят года,

Рухнут царства, сгинут города —

У меня все тянется

мгновенье…

КОГДА ВЕЗЕТ

Веселый снег идет босой,

А я иду в сапожках,

Качу вдоль улицы косой

По ледяной дорожке.

Вези в сугробы, — не боюсь! –

Лошадка ледяная.

Сейчас, наверно, я влюблюсь,

В кого — еще не знаю.

«Вези, — кричу, — хоть до зари!

Вези при лунном свете!»

За руки взявшись, фонари

Бегут за мной, как дети.

Кружатся звезды, свет и снег –

Ресницами сверкают.

Навстречу катит человек —

Ишь ты-ы, гляди кака-а-ая-

а!..

ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ

И почему за все красивое

Творец взимает плату — боль?

Слепую память, как крапивою,

Ожгла вдруг первая любовь:

За нами Солнце вверх тормашками

Летело в речку нагишом,

И было нам тогда с Наташкою –

Невыносимо хорошо!

Не зная, — рано ли и надо ли? —

Мы целовались, мелюзга:

Про это нам сказала надвое

Соседка — бабушка Яга.

Любовь сравнила бабка с курицей,

А на меня шипела:

— Кро-от!..

Да, крот! — но стоит лишь зажмуриться посильнее –

Я снова вижу берег тот:

Наташка — в золотом сечении,

В свеченье нимба и песка, -

Бежит за мной…

И по течению

Меня толкают

облака…

БЕРЕГ АНГАРЫ

Я был в то лето как ромашка —

На Солнце выцвели вихры.

А ты мечтала о романе

И бегала тайком от мамы

Ко мне на берег Ангары.

Я думал: «Врет!.. А может, любит?»

Откуда знать мне, боже мой,

Что за сомненья платят люди,

Как и ромашки, головой!..

ТАНЦЫ

В школу я ходил на танцы,

Было время — вечера,

Танцы — шманцы — обниманцы -

Целованцы до утра!

Хохотушка — хвост трубою, -

Пела мне, как школьный гимн:

"Я растрогана тобою,

Дважды трогана другим".

Тот, другой, был ростом с палец,

Но с башкой большой от книг,

По теории страдалец,

А на практике — шутник.

Он шутил тогда не слабо,

Но за мной неслась, длинна,

Словно свист в два пальца, слава

Забияки, драчуна.

Я выписывал скандальчик

Слету с левой меж бровей -

Знай, пацан, кто мальчик-спальчик

Нынче с девочкой твоей.

И кружил я с нею в паре,

На училку взгляд скосив,

Так божественно бездарен

И безжалостно

красив!

ТАЙНА ТАЛИИ

Натали, Наталия —

Тайно тает талия.

Ты вздыхаешь: «Та ли я?

Тот ли тело в талии?»

Тайну таит талия…

О ПАПОНТЕ

Давай с тобою, доча,

Над сказкой похохочем:

Ты — м… Аленький цветочек,

А я — ба-ольшой лопух!

Мы посмеемся смело

Над тем, что наболело,

И тем, что надоело,

Поделимся. Но вслух!

Жил-был красивый мамонт,

Он цирк любил и драмы.

И папонт жил упрямый,

Глазами глуп и глух.

В другой стране — за стенкой, —

Ревел слоненок Ленка,

Он не хотел есть пенки,

И тоже был лопух!

Такая заковырка:

Пока слоненок швыркал,

Уехал мамонт с цирком,

Качая головой.

А папонт был не гений,

И в литобъединеньи

Попал в обледененье…

Сейчас он — как живой,

Стоит в большом музее.

Там на него глазеют

Туристы, ротозеи

Из школы номер пять.

Ученые Европы

Над ним проводят опыт:

Хотят, чтоб он захлопал

Ресницами опять!

А вечером медсестры

Отогревают монстра

И мажут все коросты

Зеленкой, чтоб ожил,

Чтоб застучал зубами,

Затопотал ногами

И в хобот свой красивый

Им сказки затрубил!

+++

Он будет долго у дверей курить,

И ты ему откроешь — будь что будет!..

Не мне тебя, любимая, судить:

Преступники преступников не судят.

Я все прощу… но одного лишь — нет! —

Не станьте мимолетных чувств рабами,

Когда войдет на цыпочках рассвет,

Ресницы дочки

трогая губами…

ДОКТОР ЛЮБА

Ух, колючие шинели.

Помню Солнце в том краю,

Где на грудь четвертой ели,

Я равнялся, как в строю.

Помню вечер в карауле,

Пики елей у реки.

Пролетали, словно пули,

Над моим постом жуки.

И плыла ко мне на лодке

Доктор Люба, лейтенант,

Что-то пела, а в пилотке —

Две кувшинки, словно бант.

Мне бы крикнуть, по уставу

Резко вскинув автомат:

«Не положено здесь плавать,

Поворачивай назад!»

Мне бы крикнуть ей: «Девчонка!

Головой рискуешь, стой!»

Но она смеялась звонко:

«Э-эй, встречай, мучитель мой!»

…Люба, Люба, ты мне люба!

Не испытывай судьбу:

За твои глаза и губы

Я готов — и на «губу»!

«Что такое ХОРОШО?»

Как-то раз ко мне зашла

Выпускница-цаца:

— «Нету в жизни ремесла,

Чем бы мне заняться?»

Следом парень, как медведь,

В дверь вломился с текстом:

«Как бы мне разбогатеть,

Только, чтоб без секса?»

Отвечаю из сеней:

«Годы, как на марше,

Делают одних — умней,

А других — постарше…

Надо б всем нам, вашу мать, -

Говорю я сирым, -

Некрасиво поступать,

Чтобы жить красиво…»

МОНОЛОГ КОТА

Был я красивый и ловкий,

Кошек ловил и мышей.

В дом принесли мышеловку,

Ну а меня-то — взашей!

Вот я сижу под окошком,

Словно копилка для блох.

Снятся мне, старому, кошки,

Те, по которым я сох.

Снятся соседки-кретинки,

Что забегали в наш двор.

Снятся брюнетки, блондинки,

Рыжие, словно костер.

Мне б валерьянки, хоть трошки,

Сердце болит — нету сил…

Раз на душе скребут кошки,

Видно, мышей не ловил!

ЖАННА

Бродит лето, шальное от радости,

Луны пьяные, рот — до ушей.

Мне — семнадцать, а ей — двадцать с градусом,