РДРС - Отцовская книга. Объединённая версия. Пока не поймёшь истинную ценность Знаний, твой жалкий удел – лишь покупать вещи

– Мне, конечно, льстит твоя позиция в отношении моей избранности, подумать только…, служить навигатором для целых народов…, ну, и так далее, согласно продекламированному тобой списку… Любому же человеку приятно слушать о том, что он особенный, что где-то внутри него, в глубине, дремлет нераскрытый и невероятно огромный потенциал, готовый чуть-что, при опредёленном стечении обстоятельств, вырваться на свободу, сметая всех и вся на своем пути. Но, Габринус, давай откровенно…, положа руку на сердце…, ведь весь твой рассказ – всего лишь выдумка, одна из огромного множества занимательных историй, которыми так любят заслушиваться наши гости под добрую кружку эля. Сознайся, что придумал ты её для объяснения моих видений, зная, как хочу я верить во что-то большее, в сверхъестественное. Вероятно, решил, пусть хоть мысли о болезни отбросит, никому же ещё не помогало дурное настроение от осознания собственных проблем со здоровьем, … и опять же, фантазия развивается… Чем не польза выходит…?

– Ни слова не говоря, Габринус с нарочитым кряхтением вылез из своего кресла, сделал большой глоток остывающего чая, не забыв при этом разжевать парочку ореховых бригантин, рассекающих гладь жидкого содержимого его стакана, прикрыл глаза и замер. Дальше последовали плавные пассы руками, напоминающие протирание полотенцем большого яблока, непонятные слова «абра-кадабра», наверное, что-то из древнего, и…, о, чудо, между ладонями появился светящийся, с едва заметными колебаниями на поверхности, плазмоподобный шар. Габринус начал потихоньку раздвигать руки, и сфера, словно почуяв свободное дыхание Че Гевары, поднялась и, пролетев мимо остолбеневшего юноши, устремилась в открытое окно… Когда первое впечатление от увиденного прошло, Рагнир оторопело произнес:

– Что ты говоришь положил в чай? Мяту… и…

– Только листья мяты и миндаль… Да, ещё сахар, – с серьезным видом добавил Габринус. А что такое…?

– Наверное, всё-таки сахар…, – задумчиво произнёс молодой человек, – мне тут показалось…, что ты только что…, прямо на моих глазах…, сотворил из воздуха светящийся шар, который затем вылетел в открытое окно…

– Твоя версия?

– Галлюцинация… По всей видимости из-за переизбытка сладкого… Надо бы срочно с ним завязывать – сказал Рагнир с усмешкой.

– Так ты считаешь в нём причина…?

– Другого объяснения у меня пока нет.

– Тогда повторить?

– Что повторить?

– Шар.

– …Значит всё-таки не показалось…, получается, магия существует…?!

– Это не магия. Это всего лишь один из способов манипулирования энергией. Помнишь, я говорил, что процесс передачи людям так называемой божественной искры должен происходить в несколько этапов или циклов? Так вот, если брать в расчёт только основные…, всего их будет девять… Мы – представители четвёртого, постепенно переходящего в пятый… Каждая часть искры позволяет управлять Энергией в каком-то своём, свойственном только ей, русле. Я продемонстрировал тебе только один из уже переданных нам вариантов. Кстати, все циклы характеризуются ещё и определенным набором активируемых у человека органов чувств. Но это так, твоим любознательным полушариям для затравки, – улыбнулся Габринус. Идём дальше, восьмой и девятый этапы – заключительные, они позволяют соединить все части искры воедино. Люди предыдущих эпох знали и могли очень многое, что сейчас недоступно нашему пониманию. Об их реальных возможностях мы можем лишь весьма и весьма отдалённо догадываться, полагаясь на дошедшие до нас сказания, мифы, легенды и предания. Не стоит, конечно, забывать и о созданных Нашими Великими Предками предметах, которые дожили, если так можно выразиться, до наших дней, избежав при этом безжалостного и тлетворного влияния времени, ведь абсолютно любое вещество хранит в себе информацию о происходящих с ним событиях…, приложенное же искусственное воздействие, выделяется особо. Вещицы такие именуются артефактами или предметами Силы. В общем, сумев должным образом считать с них информацию, мы получаем невероятную возможность соприкоснуться в сегодняшнем настоящем с бесценными Знаниями прошлого.

Тут в окошко постучались, и на пороге возник старый приятель Габринуса – Верега, с весьма озадаченным и слегка побледневшим лицом, что было ему несвойственно, так как от природы, а скорее всего, от количества потребляемого им эля, кстати, его собственного производства, он имел постоянный красноватый оттенок кожи, прекрасно дополнявший вкупе с округлыми телесами и залихватски закрученной растительностью под носом образ довольного Жизнью человека. К слову сказать, его эль, действительно, был превосходен, слегка горьковатым на вкус и с очень плотной пенкой, на поверхности которой с легкостью могла держаться большая медная монета. Сам Верега любовно называл его молоком матери. Вот и сейчас при нём был небольшой округлый бочёнок, нежно прижатый к волосатой груди, видневшейся из под растянутой туники.

– Видимо, давненько я не употреблял внутрь моего живительного. Совсем организм обезводил, раз мерещатся всякие там светящиеся клубки… Ну, да ладно об этом. Сейчас все поправим. Габринус, кружки! Рагнир, вяленой оленинки, помнится, водилась у вас такая! Да, кстати, очень рад вас, друзья мои, видеть!

Когда все приготовления были завершены, Верега одним глотком осушил половину посудины, в которую наливалось пиво, и с довольным покрякиванием шумно уселся за стол.

– Э-эх, вроде полегчало! Так зачем к вам я зашёл, достопочтимые и многоуважаемые други мои?! Видимо, соскучился я по вам, видимо, невмоготу мне стало без ваших унылых физиономий, перепелы вы мои ненаглядные! Ну, а если серьёзно, принёс я тебе, Габринус, одну занятную вещицу… Помнится, очень, уж, охоч ты до таких.

И Верега без дальнейших церемоний выложил на стол небольшой, размером с ладонь, обработанный плоский камень правильной прямоугольной формы, одна сторона которого была гладкой, как зеркало, а другая покрыта необычными затейливыми письменами. Присмотревшись к ним, Рагнир понял, что знаки на каменной табличке не принадлежат ни одному из известных ему языков, а способ обработки поверхности вызывал невольное восхищение к мастеру, её изготовившему. Габринус взял в руки принесённый брусок, осторожно накрыл его ладонью и прикрыл глаза… В голове у него сразу стали проноситься картины великолепного города с множеством построек из полированного белого камня, тысячи его жителей в светлых одеяниях и огромные пирамиды, возносящие свои вершины к небесам. Зрелище настолько завораживало, что Габринус так и простоял, затаив дыхание, около минуты, пока не опомнился и не стряхнул с себя пришедшее видение. Глотнув эля, он изрёк: