РДРС - Отцовская книга. Объединённая версия. Пока не поймёшь истинную ценность Знаний, твой жалкий удел – лишь покупать вещи

– Да… вещица, действительно, занятная. И что-же наш добрый друг хочет получить за эту безделицу? Неужто корзину печенья да банку варенья…?

– Нет, на этот раз, хитрый лис, ты так просто от меня не отделаешься… – две корзины печенья и две банки варенья…, ты же, в конце концов, не козу тут получаешь, а бесценный образец непонятного творчества доселе неизвестной культуры! Ладно, манёвры в сторону, буду рубить с плеча…, Душа истосковалась по приключениям… Невмоготу уже… Скоро совсем лень одолеет, и тело моё, будучи сейчас одной стремительной мышцей, одряхлеет, усохнет, остуденится, и канет в лету герой по имени Верега. Так что иду с вами. Я все сказал, и возражения не принимаются.

– Куда идёшь…? Мы вроде бы никуда не собирались…

– Ты мне, старый плут, не юли. Всё в твоих глазах прочёл, когда каменный брусок разглядывал. Поэтому давайте-ка ещё по кружечке за успех нашего будущего предприятия…, и в опочивальню. Тут же резво осушив стоящую перед ним совсем не маленькую посудину и, придав своим жевательным мышцам, принимающим непосредственное участие в тщательном измельчении вяленой оленины, дополнительное ускорение, Верега довольно причмокнул и без дальнейших церемоний направился в гостевую комнату, откуда уже через минуту раздались раскатистые переливы его драконоподобного рыка, называемого в обиходе храпом, а им самим – не иначе, как нежным посапыванием молодого здорового организма.

– Ну, мой дорогой Рагнир, убирай со стола и бегом спать. Завтра мы, действительно, отправляемся в путь. Верега прав, нас ждёт увлекательное и потрясающее в своей непредсказуемости приключение, которое одновременно станет и началом твоего обучения.

Озвучив сию мысль, Габринус с довольной, но отчего-то слегка хитроватой ухмылкой побрёл вслед за старым другом на боковую, оставив юношу в глубоком раздумье.

***

Тишина… Первые, чуть робкие лучи только-только занимающейся зари забрезжили на пороге дома…, они поскреблись в дверь…, будто бы просясь внутрь…, затем, так и не дождавшись ответа, вскарабкались на окно, вспорхнули по занавескам вверх и отразились в стоящем на лавке пузатом глиняном кувшине с измельчёнными травами, в который Габринус каждый вечер наливал настаиваться распаренную в жаре огромной печи воду. Рагнир, спавший с сей емкостью рядом, словно почуяв момент вторжения, быстро поднялся. Молодой человек знал, что в такой особенный, как сегодня, день, учитель предпочитал добавлять в этот настой определённый ингредиент, ради которого он и встал сегодня так рано. Осторожно, чтобы не разбудить остальных, юноша вышел за порог и отправился в ближайшую рощу, где в тени огромных деревьев намеревался собрать в небольшой стеклянный флакончик, висевший у него на шее, жидкость, заключающую в себе, по словам Габринуса, великую силу обновления Природы – росу. Суть напитка заключалась в следующем: вода в процессе длительного томления в печи постепенно теряла любую, принесённую извне, информационную окраску, травы придавали той нужный настрой, а капли росы, сконденсированные на листьях растений, готовящихся к активному росту и развитию, снабжали это целебное зелье огромным энергетическим потенциалом. Рагнир не раз ставил под сомнение необходимость использования в рецептуре такого ингредиента, как утренняя роса, не только вследствии трудоёмкости процесса сбора, но и из-за недоказанности положительного эффекта от его применения. Но на это учитель всегда отвечал с едва заметной улыбкой, что даже если упустить действительную пользу самой росы, как составляющего вещества, то одно её наличие увеличивает ценность любой приготовляемой с ней смеси неимоверно. Ведь мы и только мы придаём ценность тем или иным вещам…, и с чем большими трудностями сталкивается наша сущность в процессе достижения обладания ими, тем более ценными и значимыми становятся они для нас…, соответственно, при использовании росы в приготовлении напитков, мы уже априори будем относиться к ним с большим уважением, а положительный эмоциональный фон от употребления оных без всякого сомнения поспособствует улучшению адаптивных механизмов и общего самочувствия организма в целом.

Кстати, вы должны осознавать и то…, что ценно для одного, для другого может не иметь совершенно никакого значения, … и это абсолютно нормально. Однако, довольно часто мы наблюдаем ситуацию, как некоторые люди, ну, или группы людей вполне себе осознанно, подспудно или открыто, пытаются навязать…, не изменить, а именно навязать, окружающим свою собственную точку зрения, пытаются перенаправить Жизнь человека в несвойственное для его текущего мировоззрения русло…, подменить ему оценку вещей, поступков, целей или событий…, и абсолютно неважно, какими мотивами они при этом руководствуются, банальным получением выгоды, разного рода манипулированием, благими намерениями, или же действие сие совершается обыкновенной потехи ради. В любом случае это недопустимо, хотя сейчас и стала вполне привычной для нас сия картина. Запомните, никогда и нигде не вздумайте идти на поводу у чужого мнения, всегда и всюду человек обязан думать исключительно своей головой, ведь за всё, абсолютно за всё в своей жизни, отвечает только он сам, и даже если где-то, кто-то утверждает обратное, прикрываясь какими бы то ни было законами, правилами или приказами, знайте, это всего лишь обыкновенная и жалкая по своей сути ложь. Всё исходит от нас. Мы первичны. Мы принимаем решения, что имеет для нас ценность, а что нет…, мы определяем важность того или иного события…, определяем, как нам поступать…, что будет являться правильным, а что нет…, что есть добро, а что зло. Это наше неотъемлемое и священное право. И никому, и никогда, повторюсь, отдавать сей процесс в управление мы не должны, ведь вся ответственность, абсолютно при любом развитии событий, при любом исходе, будет целиком и полностью лежать только на нас самих, и вот это уже есть Закон, непреложный, жесткий и бескомпромиссный.

Дойдя до рощи, Рагнир уселся на траву, мокрую и сверкающую от скопившейся за ночь влаги. Душа его наслаждалась. Блики восходящего Солнца радовали глаз. Он жадно запустил обе руки в переливающийся всеми цветами радуги зелёный ковер и, замерев на мгновение, с упоением отёр утренней свежестью своё лицо, улыбаясь при мысли, что бодрит сия процедура не меньше чем знаменитые чаи и настои самого Габринуса. Закончив с приятными манипуляциями и собрав росу, молодой человек встал, отряхнулся и направился в обратный путь, смакуя в себе приподнятое настроение от предвкушения готовящегося вот-вот начаться путешествия.

Когда он зашёл в дом, Верега и Габринус уже встали и готовили завтрак. В печи стояла огромная слегка закопчённая шкворчащая сковорода, в которой обжаривалась на топлёном масле с кольцами золотистого репчатого лука репа, испускающая из себя такой аромат, что Рагнир невольно сглотнул, почувствовав неумолимо накатывающее чувство голода. Верега с блуждающей по лицу улыбкой довольного собой и окружающей политической обстановкой человека, хлопотал у неё, одновременно рассуждая об острой необходимости хорошего перекуса перед любым мало-мальски важным начинанием, чему его напарник, в знак полного и безоговорочного согласия, активно кивал своей седовласой шевелюрой, ничуть при этом не отвлекаясь от глубоко художественного раскладывания в пространстве изящной глиняной тарелки груды солёных огурцов вперемешку с пучками только что сорванной зелени. Закончив сию композицию, Габринус отхлебнул терпкого рассола и, нещадно похвалив себя за удивительно тонкое чувство вкуса, стал усаживаться за стол, куда постепенно перемещались и его сотоварищи. В центре стола к этому времени уже вольготно разместилась пышущая жаром сковорода с подрумяненными ломтиками репы…, рядом с ней в строго хаотичном порядке собрались невысоким пригорком подогретые в печи и натёртые зубчиками свежего ядрёного чеснока горбушки ржаного хлеба, а сейчас, наконец-то, к ним присоединился и плод долгожданного освежающего солёно-огуречно-прикладного искусства не в меру даровитого лекаря, прекрасно дополнивший собой создаваемую друзьями этим утром гастрономическую идиллию. Подошедший Верега окинул придирчивым взглядом образовавшийся натюрморт и с глубокомысленной задумчивостью произнес: «Как будто чего-то всё-таки не хватает». Однако, не прошло и секунды, как, громко хлопнув себя по лбу, его массивное, слегка негабаритное тело куда-то очень резво унеслось…, но вскоре также быстро возвратилось, осторожно неся в руках большой деревянный круговой кубок-братину в виде ладьи, нос которой украшала вполне себе узнаваемо вырезанная голова лебедя.