Леонид Альт - Энергия. Спокойствие. Здесь. Сейчас

Мой муж очень рассердился, он подумал, что бегает кто-то из наших детей, не желая спать. Он встал, вышел из комнаты и увидел тень – просто небольшую тень, движущуюся вверх и вниз по лестнице. Тень была похожа на маленького ребёнка.

Тень исчезла очень быстро, и с тех пор он больше нигде в доме её не видел.

Я. Правда ли, что когда Стейси проводит время вне дома, она чувствует себя прекрасно и не проявляет никакого поведения, связанного с причинением себе вреда, например, нанесением себе порезов?

М а т ь. Правда.

О т е ц ( он несколько взбодрился и слушал нашу беседу ). Да, когда она вне дома, с ней всё хорошо.

Я. Замечательно. Мне нужно получить как можно больше информации из всех доступных источников. Нам нужно будет ещё понаблюдать за вашей дочерью и поговорить с ней, а затем я предложу план лечения. Я попрошу социального работника позвонить вам, когда мы подготовим план. Здесь она в безопасности. Вы согласны оставить её здесь для круглосуточного наблюдения?

М а т ь. Да, конечно. Спасибо, доктор.

Вскоре они уехали.

Я снова пригласил Стейси и проговорил с ней около часа. Она была в полном порядке.

Я наблюдал за ней несколько дней, а затем начал постепенно отменять все прописанные ей ранее лекарства. Через неделю я отменил всё. Она продолжала прекрасно себя чувствовать без лекарств – милый, счастливый, общительный ребёнок.

А затем я кое-что предпринял.

В нашей огромной психиатрической больнице была часовня. Раз в неделю туда приходил священник, чтобы пообщаться с пациентами. Я пошёл в часовню и рассказал ему эту историю (для беседы я заручился разрешением семьи Стейси).

Он сказал, что позвонит родителям девочки, поговорит с ними сам и примет решение относительно дальнейших действий.

Через неделю после поступления Стейси в больницу я увиделся с её матерью. Она была рада, что у дочери всё хорошо.

Я спросил её, может ли она сама или её муж пойти в мэрию, поднять старые записи и разузнать побольше о месте, где находится их дом. Был ли там другой дом или какая-нибудь другая постройка до того, как был построен нынешний?

Она согласилась и позвонила мне на следующей неделе с интересным рассказом.

Она узнала, что около ста лет назад на том же самом месте был дом. Произошла трагедия – дом сгорел, и при пожаре вся семья погибла. Там жили родители и дети: десятилетний мальчик и четырёхлетняя девочка.

В конце нашего разговора мама Стейси сказала мне, что пригласила домой священника для проведения церемонии.

Через две недели я выписал Стейси домой. Она была психически стабильна и находилась в прекрасном настроении. Прежде чем отпустить её домой, я удостоверился, что священник пошёл к ней в дом и провёл церемонию. Её родители были со мной полностью согласны.

Я проработал в этой больнице ещё год, заканчивая ординатуру, и я точно знаю, что Стейси никогда не поступала туда повторно.

Я позвонил семье Стейси через несколько месяцев после её выписки из больницы, чтобы узнать, как у неё дела. Мне сказали, что у неё всё хорошо, и осыпали благодарностями.

Я был очень доволен тем, что смог найти столь необычный метод лечения моей пациентки.

Теперь вы видите, как внезапная тяжёлая эмоциональная травма, которую пережила девочка, погибшая в огне, держала её дух на земле, и какое влияние этот дух оказывал на девочку, живущую в наше время.

Терапия может вызвать здоровые изменения в мозге, используя способность нейронов правильно перестраиваться и устанавливать новые связи, этот процесс называется нейропластичностью.

Что происходит с человеком в результате эмоциональной травмы? Мозг человека развивает адаптивные механизмы, чтобы предотвратить подобное потрясение для организма в будущем.

Например, что-то плохое случилось с солдатом, участвовавшим в боевых действиях во время войны. Допустим, он был тяжело ранен или стал свидетелем того, как тело его товарища разорвало на куски взрывом. В это время он услышал громкий шум, он стоял перед зданием, было много дыма и огня.

Его мозг вырабатывает особый адаптивный механизм с целью предотвращения подобных травм.

Мозг делает это, слишком остро реагируя на аналогичные стимулы в окружающей среде. Например, этого солдата всегда будут пугать резкие звуки, шум, вид зданий в дыму и огне.

Это и есть защитный механизм.

Психическое здоровье солдата или любого человека, подвергшегося потрясению, имеет тенденцию к развитию симптомов, таких как беспокойство, депрессия, бессонница, перепады настроения, раздражительность, гнев, кошмары и тревожные воспоминания.

Но я хотел бы подчеркнуть, что специалистам в области психического здоровья было бы очень полезно рассматривать эти реакции в первую очередь как защитный механизм, а не как симптомы.

Мозг, подвергшийся травматическому эмоциональному потрясению, реструктуризирует себя посредством присущей ему нейропластичности.

Этот процесс – патологические изменения нейронов и связей между ними – вполне можно обратить вспять.

Этого можно добиться без лекарств, с помощью терапии, направленной на переоценку травмирующего события.

Такие «навыки выживания», как медитация, дыхательные упражнения и прогрессивные техники расслабления мышц, являются важными инструментами восстановительного процесса.

В результате пациент перестаёт чрезмерно реагировать на определённые стимулы, что в конечном итоге приводит к исчезновению симптомов, вызванных нарушениями психического здоровья.

Диета – одна из важнейших составляющих образа жизни.

Среди моих пациентов есть полноватые и очень полные люди. Они страдают метаболическим синдромом. Ведущей причиной возникновения метаболического синдрома является инсулинорезистентность.

Какое отношение имеют инсулинорезистентность и метаболический синдром к психическим заболеваниям?

Реальность в том, что одно вызывает другое, а затем одно подпитывает третье, что усугубляет ситуацию.

Инсулинорезистентность/метаболический синдром либо вызывает различные виды психических заболеваний (депрессия, тревога, бессонница, деменция), либо усугубляет уже существующие заболевания.

С другой стороны, психические заболевания усугубляют инсулинорезистентность/метаболический синдром, что очень часто встречается у пациентов, которые пренебрежительно относятся к своему образу жизни.

Оба эти фактора отрицательно влияют друг на друга, и получается порочный круг.

Я каждый день вижу, что многие пациенты не очень хорошо реагируют на какие-либо виды лечения (лекарства, психотерапия, различные «техники выживания»), и это не изменится, если они не улучшат своё питание и не избавятся от своей инсулинорезистентности.